Мои интересы лежат где-то в области полурелигиозных коммунистических коммун и сект, вооруженных семей и полевозделывающих групп. Пока это не очень ясно и только вырисовывается, но ничего -- всему свое время.
(Э.Л.)

---

«Очевидно, что любые действия, направленные против природы, отныне объявляются антиконституционными»

учитывая объём поправок к Конституции, слово «антиконституционный» становится постепенно равносильным формулировке «враг народа». Одновременно всё и ничто.
Если раньше это слово означало деяние, угрожающее демократическим основам государства, то теперь оно означает... ВООБЩЕ ВСЁ.
А вы знаете, мой сосед отрицает историческую преемственность нашей страны – это АНТИКОНСТИТУЦИОННО.

---

Сегодня... привидения косили людей, как косари траву... Девушек заживо в землю зарывали!.. Палач плясал на их трупах... Камень потел кровью девять месяцев, – в эту ночь он лопнул... Два ребёнка родилось: один в Испании – инфант по имени Филипп, другой – во Фландрии, сын Клааса, который позже получит прозвище Уленшпигель. Филипп будет палачом, ибо он порождение Карла Пятого, убийцы нашей страны.

Вспоминаю, как мне тяжело далось первое обритие головы, внутри меня оно было сравнимо с добровольным рабством. Из стана свободных людей Республики я перешёл в совсем иную касту.

Тогда меня спас Марлон Брандо с его Марком Антонием в «Юлии Цезаре», образ, раскрытый намного позднее Джеймсом Пьюрфоем. Антоний и Клеопатра – это и история любви, и история культурной ассимиляции. Римлянин принимает правила игры, принятые в Азии, и становится Её частью так же, как до этого не выдержавший обволакивающих ароматов Вавилона Александр Великий. И это – Смерть.

Нет, не смотри на Луну, молодой сириец! Ты не знаешь, что это Диана-охотница, и она убьёт того, кто на неё смотрит! Даже сам Калигула, осмелившийся овладеть Ею, был обречён.

А потом пришла в голову мысль: а смогу ли я перевернуть игру и развернуть имперскую милитаристскую риторику в иное русло, карнавализировать вождизм? Очевидным референсом было преображение Пинка из «Стены» – но уже не в метафорическом ключе, а в постмодерновом.

А потом сперва Оксимирон Фёдоров, потом Николай Комягин из ШПРОТАРИС начали активно заигрывать с образом Дуче. И тут меня как молнией ударило, причём двойной: так это же Эскал, синьор подеста Вероны! Причём именно так он выглядит в перезапуске мюзикла, десять лет спустя.

И сейчас, после смерти Лимонова, меня охватывает внутренний хохот. Чем дальше, окружённые италийской Чумой, мы спускаемся по этим Дантовым кругам к формулировке «предоставить диктаторские полномочия Цезарю», тем ярче передо мной встают образы Гая Калигулы из пьесы Камю и Нерона из пьесы Радзинского. Причём ярче, конечно, первый, поэт, вывернувший наизнанку кривую логику власти своим раненым сердцем.

---

– Что же из этого следует? – Следует жить

Счастье — это то состояние, когда ты можешь любить настоящее. Не прошлое, не будущее — но настоящее.
(Э.Лимонов)

Это, пожалуй, главный итальянский урок этого времени. Вчера, на День Святого Патрика попрощался с ещё одним куском прошлого. Остался последний рывок.

— Чем же все это окончится?
— Будет апрель.

Быть в каждом настоящем моменте.

---

никогда не думал, что буду жить в ренессансной Италии

парфёнов прав. again
в последний раз такая истерия была не в 2012 году по поводу конца света, там поржали и забыли. И даже не с атипичной пневмонией/птичьим/свиным гриппами.
единственное, с чем можно такую эмоциональную напряжённость сравнить – это терроризм с 1995 по 2004 годы. Как в России, так и в мире. просто тогда мы были впереди планеты всей, от Будённовска до Беслана.
А потом – 11 сентября 2001 года, когда радикальный исламизм стал всемирной проблемой и угроза терактов стала повсеместной.
Доходило до смешного: одной из самых популярных в мире компьютерных игр стала Counter-Strike, игра про борьбу отрядов специального назначения с террористами.
И не было никаких различий. Жуткий крестовый поход.
Потому что я един со всем миром.
Потому и страшно.

И каждый раз вспоминаю Беслан – и руки дрожат от злобы и горя.
Мне было тогда 12 лет. И никто не был в безопасности.

---

просмотр блистательного «1917» задумал меня капитально на тему военных наград.
ну это помимо толкиновских флешбеков и очевидных параллелей с ВК.
война это всегда помимо того что "кровькишкираспидарасило" – борьба сил порядка и хаоса.
и армия в целом – про это же.
и среди хаоса войны внутри – относительный порядок.
а медали – как положительное подкрепление.
доказательство того, что ты тут не просто так, ещё один способ искусственного упорядочения окружающего хаоса реальности, кучности и массовости огня.

---

никогда не смотреть назад, привыкая не ждать вестей

кажется пришла пора для своего рода медитаций
у меня и так их навалом: курево, бритьё, водичка, мытьё посуды, уборка и готовка.
плюс спортик *боже, когда эта дурь с КВД закончится и можно будет спокойно в бассейн ходить*
теперь делать бы это всё с конкретной установкой на AUM и на существование в конкретном моменте жизни, без суматохи и переживаний за завтрашний день.

потому что закончился тот период, когда я планировал жизнь на неделю-полторы вперёд.
заточку в почку ему

---

каждый буддист, который напомнит мне, что мир жесток, жизнь – боль, её суть – страдание, – обречён.
Потому что я НЕ буддист. С моей точки зрения побег в духовность – это слабость.
Бог Богов Махадэв и Господь Вишну завещали мне Лилу. А в неё надо уметь играть, научиться – и пройти до конца.
Потому что никакой монастырь, ни один дацан не заменит послушание в миру. Об этом ещё старец Зосима Алёше Карамазову говорил. «Даже в Русском музее не забаррикадироваться от красоты».

Да, из двух стратегий я выбрал стоицизм. Но и Эпикур цветёт во мне, потому что без наслаждения жизнью можно окончательно зачерстветь.

---

Спи сладко, девочка моя

Сколько лет я проходил переростком,
Сколько ныл, сколько верил химерам!..

Потом был пир во время чумы,
А у нас была любовь во время холеры.
(Oxxxymiron)

Жадно пью каждую минуту своей новой жизни, впитываю каждое мгновение – и благодарю Бога за всё, что мне отпущено. За всё, что мне даровано. То, что происходит, – настоящие ренессансные хроники. Венеция моего сердца.

Под конец празднования Интернационального дня борьбы женщин за равноправие думаю только об одном.
Никто не должен свою жизнь класть на алтарь чужой. В выражении пана Сапковского «для любви требуется немного жертвенности» ключевое слово всё-таки – немного. А «Маленькие женщины» напомнили мне ещё раз о главном: надо слушать своё сердце, потому что тот выбор, который сделан именно им, – истинно твой.

---

И ещё немного о насилии. Beta Chronicles

Get some triggered

Я уже писал насчет того, что бесполезно менять милитаристский дискурс: человек устроен так, что он моментально реагирует на эти раздражители.

И всё это связано с реализацией агрессии и чувством власти.
А ещё – со страхом и неуверенностью в собственных силах.
Стремление обладать безгранично и контролируется только волей. Иначе мы сожрём друг друга.
А любой гиперконтроль, в том числе и ревность, и злоупотребление властью – это в первую очередь страх потери.

Трон очень шаткий, и требуются силы как для того, чтобы его занять, так и для того, чтобы удержать, главным образом, себя.

---

Меня преследует призрак карающего отца.
Но и не меня одного.
Поэтому бесполезно дожидаться выздоровления – нужно просто продолжать движение, не зарываясь носом в землю. А дальше – будь что будет.

---

Мантра на будущее.
Я не профессор Хиггинс.
И никто не Элиза Дулиттл.
Игра в Пигмалиона закончилась.
Давно и теперь уже, слава богу, законно.

Частная жизнь есть частная жизнь.
И есть вещи приемлемые и неприемлемые.
И обозначать нужно свои границы, а не перевыставлять чужие.

---

Новые рубежи

I. 10 марта – получить в столетнюю годовщину ольстерского сепаратизма ясность относительно планов на переезд.
II. До апреля, до Red Nose Day и Дня рождения милорда Рочестера гарантированно – переехать на новое место.
III. И следующий рубеж – звенящий травами апрель, Время Бельтайна: Пасха, день рождения, Уралкон и собственно Mayday.

---

И да.
У меня лучшая наречённая мама.
Рядом со мной прекрасная женщина.
И у моей чудесной сестры день рождения.
Welcome to the Family
Hell, yeah!

---

Когда лев голоден, лев ест. Hoist the colours!

Томас Шелби, когда дела пошли совсем плохо, пришел в конюшню в своем костюме, взял лопату и начал чистить хлев.
И там состоялся диалог с конюхом:

– Что ты делаешь, Томми?
– Разгребаю дерьмо, Кудрявый, как и ты.
– ...
– А зачем, Томми???
– Затем, чтобы напомнить себе, кем я был бы, если бы не стал собой.

Пока есть энергия, надо двигаться.
При подготовке к спектаклю Стас показал мне музыкальное видео – и я увидел для себя идеальную старость. Если доживу, хочу быть негром, сидящим и выбивающим ритмы на кахоне, потому что пока бит идёт, жизнь есть.
Я – барабанчик Господа, что поделать.
И ты тоже.
И мы все. Каждый по-своему.

У меня есть горизонт, есть векторы развития.
И каждый мой шаг сделал меня таким, какой я есть.
Оглядываясь назад, на цепь событий и дат, понимаю, что этого всего могло тысячу раз не случиться.
А я уже здесь.

Послушный ранимый книжный болезненный мальчик, которого из страха толком не пускали во дворе гулять, школьный изгой в какой-то момент взял и пошёл завоёвывать свою аудиторию. Иногда это даже удивительно, но базовая воля к жизни у меня довольно сильная, этот внутренний голос, этот внутренний голод, который говорит мне встать и идти. Наверное, он родной брат моей железобетонной упёртости, тупого упрямства, которое помогает мне стены головой пробивать.
«Я желаю счастья каждой двери, захлопнутой за мной».
Нет, я не «всего добился сам», не self-made.
Рядом со мной – лучшие люди.
Удивляюсь и радуюсь, что их заслужил.
Но все вместе мы – взрывная смесь.
И ответственность за эту акцию взять не страшно.
Впереди много всякого и разного.

– Storm's getting worse.
– We'll pass through it soon enough.

---

<…>
Мне к тридцати далась одна наука -
Я каждый раз прощаюсь навсегда.
Так хочется тепла, когда к весне.
Давай мы станем семена пшеницы.
Укроемся в земле, на глубине,
И будем спать,
И видеть сны.
И сниться.

(Лемерт)

---

Я не Онегин, я другой...

За всю свою жизнь не могу вспомнить времени, когда мне было скучно.
Вся моя жизнь — это перманентный авантюрный роман, прыжок на дилижанс из дирижабля.

---

И девы-розы пьем дыханье, – Быть может, полное Чумы!

неземная любовь
и твои глаза

история с чесоткой накануне инишмора
где вся моя сцена - это тесный телесный контакт, -
это то, чего я хотел от жизни, разумеется.

неизвестность убивает


Чума в Италии! Простонародью, знати, –
Всем смерть грозит косой! Всех гонит по домам!
Закрылись города! Повсюду – карантины…
Ни праздников! Ни ярмарок!

Картина – печальней не придумаешь…
Чума! Кто мог представить, что слова Меркуцио
Такой ужасной правдой обернутся?!

---

Жизнь меня научила тому, что подходящих моментов не бывает.

---

Мы отлично научились жить, когда не хочешь жить.
Потому что куда б нам деваться из Божьей ладони.
И потому что мы из серебра-золота, да что с нами станется.