Ненавижу консерву во всех её направлениях, всю эту закрытость и элитарность. Объединённым тайным знанием можно существовать в пределах одной конкретно взятой интеллигентской кухни. А транслировать это в мир и затаскивать туда людей - ну нет. 

Одна из важнейших миссий - перевод со сложного языка на простой. И при этом главное - не бояться показаться глупым, потому что в конечном итоге всё равно нужно разложить всё по полочкам. Иначе красивые начинания остаются жить только на бумаге.

Для освобождения нужен навигатор, чтобы не рухнуть в кишащий хаос головой вниз, а взглянуть на себя, оценить свои силы и понять, где внутри личный уровень комфортной свободы. Чтобы или остановиться, или постепенно двигаться дальше, раздвигая горизонт.

Идея открыть open mind - клуб или артистическое кабаре - вообще-то отличная, но она не должна замыкаться на узкой прослойке людей. Ибо в этом случае нет уверенности, что заведение как бизнес в целом жизнеспособно.

Но чёрт, мысль о публичном пространстве с едой, питьём и шоу-программой меня не покидает. Просто надо сосредоточиться на обеспечении базовых потребностей аудитории. Потому что человек точно ест и смотрит в одно и то же лицо.

---

Храни веру, старина!

результат даст кропотливая полицейская работа

---

сдаваться или нет – но всё равно гореть

---

Поднимите мне веки

Второй месяц работы дался гораздо тяжелее, чем первый. Отпуска и болезни сделали своё дело, и бессмертный пони начал заканчиваться. Самое неприятное – рожать два абзаца текста на протяжении почти полутора часов и параллельно мечтать о сне. Я надеюсь, что это временно.

Хочется подготовить какую-нибудь инвективу к 1 сентября. Про школу и университет, оторванные от реальной жизни чуть более, чем полностью. И про то, что адаптация орхидей заняла что-то ну очень уж много времени.

Your mother says not to work on the railroad
And be sure to come on home soon.

Храни веру, старина!

---

I'm Ur Nigga

"Вы тоже пострадавшие, а значит обрусевшие:
Мои — без вести павшие, твои — безвинно севшие".

---

от Минска и до Сибири — вся Россия в этой тесной квартире (с)

Посмотреть, насколько глубоки корни

Есть, наверное, какой-то смысл в этих чуднЫх масштабах страны. Тут даже "верить" не получается, охват не тот, про аршин и не говорю. Какая-то древняя мифология выходит. Ну не верится порой, что жена у меня из рыбаков Николаевска-на-АМУРЕ, одного из старейших дальневосточных портов мать его! Это край света! Только что Потанино на границе Пустошей было краем света. И в этом есть необъяснимая прелесть. 
Прекрасные пропагандистские легенды о строителях БАМа в этот момент, конечно же, начинают оживать, ведь от Николаевска до Комсомольска плыть каких-то 12 часов по реке.

И пока на сопках цветёт багульник, ты мысленно переносишься по железной дороге всё ближе, переходишь на Транссиб — и вот она, Чита! Думал, что там вообще невозможно жить. Но коммуна декабристов была именно там — а с 2017 года знаю, что там живёт Нарьо, оруженосец Майтимо, и есть кому передать привет. 

Байкала пока для меня не существует, это всё мифы о большом газированном озере, "покрутим ещё!"

И вот я лечу над картой и вижу Кызыл, это республика Тыва, где мой знакомый Лёша служил пограничником и патрулировал на лошади границу — говорят, там иначе никак. И не всё ли это вообще — граница, острожно-лагерная тьма с искорками жизни чудесных людей и дикой природы? И аборигенов, для которых мы всё равно что советские конкистадоры.

А вот и Томск, с которым меня давно связала судьба. Помимо кучи старых-новых знакомых благодаря парадоксу компании "Интерсвязь", здесь долгое время жил мой дальний родственник, художник-пейзажист Герман Завьялов, дикий и могучий богатырь, старейший капитан Томи, вольно общавшийся с местными хантами. 
А где-то рядом легендарный новосибирский Академгородок — нас всех объединил Профессор.

Всё ближе и ближе к нам город Омск, из которого родом моя старшая сестра Саша, дедушка которой в 30-е годы работал в той тюрьме, куда попал крайним на год мой другой дедушка. И когда его выпустили, добирался на перекладных обратно в Сибирь, к месту ссылки: по Иртышу до Тобольска, потом до Ханты-Мансийска — и вверх по Оби. Какие-то очень таёжные истории.

И вообще вся Обь от Ханты-Мансийска отмечена историей ссылки моих бабушки и дедушки, там они и познакомились и прошли весь путь до Салехарда, Берёзово и обратно, казаки и рыбаки-спецпереселенцы, которых везли через Курганскую область и Тюмень в неизвестность, как оборудование по разнарядке. Вот тебе, бабушка, и Зулейха!

А Курганская область замечательная для меня другими родственниками — это старообрядцы-двоеданы, родственники моей матери. Их тоже попытались раскулачить, но они успели сбежать на Цинкострой в Челябинск, как другие бежали из ссылки на Магнитострой. 

Челябинск только собрал многих воедино, особенно южан — ведь из историй казаков станицы Магнитной и окрестных Агаповки, Янгельки, Первомайского и Наваринки можно составить второй "Тихий Дон". Всё время смеюсь с того, что прадеда прозывали Башкирином — как Татарином отца Гришки Мелехова. Что называется, люди, которых нам уже до конца никогда не понять. И поворотом сюжета — снова ссылка.

А по другой линии репрессировали моих астраханских предков, живших вокруг Каспия. Отец мальчишкой гостил у них в Зеленге, в тот момент, когда в этих же местах Лев Гумилёв раскапывал свою Великую Хазарию. Эти предприимчивые рыбаки, освободившись от крепостного права, навели такую движуху в регионе, что раскулачивание для них стало вопросом времени. И уже на Оби эти ветки семьи встретились.

Ну и крайней в этой географии, конечно же, окажется Украина, вот так каламбур! Ведь именно из Украины когда-то в Наваринскую станицу прибыли мои родные казаки в 1848 году. И оттуда же был и мой дед по матери по фамилии Дереза, которого я никогда не видел, но всё время вижу эту породу в зеркале. И хохочу, потому что для себя я больше всего похож на своего двоюродного брата Германа, который живёт в Анапе. И у него отцом был хохол по фамилии Погиба. Воистину, нет такого прозвища, из которого нельзя было бы сделать украинскую фамилию!

---

Немного истории

Работаю журналистом в железнодорожной газете "Гудок" ровно месяц. Я не был так вовлечён в работу пять лет, с 2016 года, с моего эпического полугода преподавания в школе при ЮУрГИИ. Уровень ответственности непривычный, хотя и приятный. Из интересных бонусов — совершенно не хочется сидеть в интернете. Потому как через меня проходит столько всего за день, что максимум информации, которую могу в себя принять — это или развлекательный ролик на ютубе, или серия сериала. Но пока с успехом это всё заменяет перечитывание "Ведьмака". 

И главное из этого следует вот что. Я писал здесь об этом неоднократно, но теперь это умножилось в разы. Я. Больше. Ничего. Не. Жду. Всю долбаную жизнь я ждал у моря погоды, истинного короля, орлов и кораблей. Как только закончилось моё удивительное детство, началась отвратительная школа, от которой я сбегал в музыку, литературу, IRC-чаты, на анимки, нефорские тусовки, в конце концов в лес, на Авалон. Наконец дождался, hell school закончилась. Потом — универ, от которого скрываться хотелось в отношениях, в мюзикле, исполнительской деятельности, театральных занятиях, недопреподавании. По окончании универа я сбежал в волчью яму магистратуры, но почувствовав колья задницей, выскочил навстречу химере мессианского учительства за гроши. Параллельно приходилось ждать окончания ремонта, переезда в новую квартиру, "нормальной" работы или реализации в творчестве, каждый раз ожидая, как чуда, декабря с его Добрыми Делами. 

Я безмерно благодарен курсу молодого бойца в "Вечернем Челябинске" — для меня это был оптимальный щадящий вариант работы после всего этого трешака. Долгое время это было довольно ресурсное сообщество с идеальным коллективом. С его помощью я поднялся на ноги, смог оплачивать себе психотерапию и получал дополнительную поддержку после смерти Хэлека и во время долгого-предолгого лечения спины. И хотя до последних месяцев это всё равно была совсем уж синекура, она дала мне уверенность в собственных силах.

Сейчас я проживаю полноценно каждый день и чувствую это. А с появлением новой работы это ощущается ещё острее.

---

Русский язык - это кубики Лего.
Пушкин собрал их все воедино и показал, как из них строить домики.
Набоков завершил этот процесс, соорудив замок Спящей Красавицы, как из заставок "Диснея". Это вершина бытования русского литературного языка. И всё, что делается с русской литературой дальше, напоминает больше всего как раз то, что в последние годы делают художники из "Диснея": каждый раз по-новому пытаются пересобрать замок Спящей Красавицы в тысяче вариантов.

---

Карма-йога

И только Солнце снова будило его, дыша в висок,
Шептало: "Вставай, ведь такова твоя функция
Во всех попутных мирах, где горит мое колесо,
До поры, пока не вытек бензин!"

---

моя дхарма

я пришёл дать вам голос
logos

---

о точке сборки

Люблю попадать в глупые ситуации в отношениях с близкими людьми. Это здорово смещает точку сборки и позволяет посмотреть на себя со стороны.

— Что-то в бассейне было тяжело дышать, хотя я и улучшил свои показатели...
— Так у тебя же сейчас аллергия!
— А, точно же.

— Что-то отец стал сильно глохнуть. По два раза повторять половину разговора приходилось...
— Так, поди, он на глухое ухо разговаривал!
— А, точно же.

---

Толкин об этичных оскорблениях...

...или как тактично намекнуть человеку, что он тупой:
« Мудрость этого решения была соразмерна знанию Финголфина».
— А какой у нас пароль?
— Нолофинвэ-не-король!!!

 

---

Малдер — Скалли

"Я чисто как агент, конечно, want to believe,
Но чисто как мужик — я просто want you."
(П.Зубарев)

---

На правах заклинаний по призыву весны. 1980 г.

Кэтти.
Вот уже столько лет я вижу от тебя только отражение в письмах. Никогда не думал, что переписка настолько астрономична: ведь отправляя и получая послание, фиксируешь только настоящий момент времени, который в момент падения его в почтовый ящик становится прошлым. И таким образом, мы ничем не отличаемся от звёзд, на которые смотрим: для нас она светит изо всех сил, хотя на самом деле может быть давным-давно мертва. И это исключительно вопрос веры: видеть твой почерк, ощущать запах и тепло письма и при этом убеждать себя, что с тобой всё ещё всё в порядке.

Можешь рассмеяться, что я ударился в научную фантастику, но чем дольше мы не вместе, тем дальше мы друг от друга — так изворачивается пространственно-временной континуум. В последние дни я даже музыку слушать перестал, вокруг как будто вакуум, страшно терять привычный язык общения с миром и осознавать, что всё вокруг Чужое. А я лечу себе и лечу вперёд, в своей маленькой каюте, как майор Том, в надежде на встречу, в ожидании дружественного сигнала в привычной знаковой системе. И насколько хватит топлива, не знаю.
Je suis Le Voyageur-1.

---

На правах заклинаний по призыву весны. 1939 г.

Только здесь я обрёл покой, моя Гвендолин, которого мне недоставало все эти безумные годы. Погнавшись за злосчастным призраком прошлого за океан, я неожиданно прикоснулся к потерянному давно раю. В пансионе мисс Доррит царит умиротворение, как будто не было Великой войны, как будто мир не выплёвывает повсюду окровавленные сгустки древнего прошлого на и без того утомлённых людей. Нежные звуки фортепиано, пронзительный чистый голос хозяйки дома, трепетание фарфора — всё это убаюкивает и приближает душу к её изначальному состоянию. И пусть вокруг властвует липкий и безжалостный мрак, здесь горят многосвечные лампы и тепло взглядов возвращает веру в людей, давно, казалось, оставившую меня.

---

Задала мне тут сестра Эльдиэ задачку...

Сын офицера Галактического флота во время учёбы в колледже грезит свершениями, путешествиями и открытиями, борьбой и революцией и сбегает навстречу приключениям. Переживает первую любовь, знакомится с миром, с новыми близлежащими планетами, прибивается к разным пиратским командам, сводит знакомство с ведьмами, что покровительствуют отважным. Затем поступает юнгой на линкор молодого капитана-мечтателя, повстанца, где находит лучшего друга, служит вместе с ним, пока они не попадают в засаду сил Федерации. Капитан отпускает юношу, освобождая его от присяги.

Тот решает продолжать дело капитана, находит развалюху-корабль, набирает команду из старых друзей, встречает инопланетянку, которая соглашается быть рострой для судна. Вместе они снова странствуют, переживают удивительные приключения и тяжёлые испытания на дальних рубежах. Но в итоге отец объявляет беглеца в розыск, друзей находят, корабль конфисковывают, нелегальную лицензию капитана аннулируют, а самого юношу отправляют в Академию Галактического флота.

Начинаются тяжёлые времена, он ведёт переписку с ведьмами и уже не надеется увидеть друзей, но Ростра является ему во сне и предлагает сбежать. Но не просто так, а потому что она хочет кое с кем его познакомить.

Тот решается, подговаривает лучшего друга — и так они знакомятся с Лордом. Оказывается, он наблюдал за друзьями с того момента, как они только покинули линкор. А сам капитан его через ведьм, которые и являются такими же инопланетными созданиями, был связан с Лордом. И он приглашает друзей на Грань, посетить то Междумирье, где идёт вечный бой. Но сперва нужно научиться особенностям конструкции и управления инопланетных кораблей…

Тем временем подходят экзамены в Академии. Лётный экзамен наш герой проходит авантюрно, уйдя от предварительных утверждённых полётов, прибыв в день сдачи на лёгком инопланере и на удивление пройдя все нужные фигуры.

После этого герои отправляются на Грань, где идут ожесточенные бои. В ходе одной из битв Лорд, научивший друзей многому, теряет корабль и погибает. Ростра уходит вслед за ним.

Юношу накрывает Тьма. Начинается битва в Незримом Мире, против преследующего Рока и Чужой Воли, из которой он чудом выходит обгоревшим, но живым. Но руки его обожжены, он больше не может держать штурвал — и возвращается на Землю со знанием, что Грань – это не конкретное место, а измерение, и входы в Междумирье находятся повсюду.

И настоящая борьба только начинается.
Но теперь он стоит на страже.
И пусть давно нет того корабля — он всегда в сердце.
И пусть давно нет той уютной таверны — кают-компании, она всегда в сердце, когда друзья встречаются не в дозоре.
А на службе — они, считай, всегда.

---

я изобрету тебе лекарство от боли
я успею склеить миллион журавликов

---

Толкин об Урале

К югу от Ард-Гален протянулось на шестьдесят лиг с запада на восток великое нагорье, прозванное Дортонион. Его покрывал сосновый бор, особенно густой по северному и западному краю. Пологие склоны подымались с равнины к высокой суровой земле, где бесчисленные озера лежали у подножий скалистых холмов, чьи вершины вздымались выше пиков Эред-Ветрин.

---

Круг года

Отметил в день Богини-Матери для себя важную вещь: круг года делится внутри меня так: осеннее равноденствие — функциональная отметка, от него берём отсчёт до Самайна.

Ещё один функционал — Спасы, они же Лугнассад. Для меня он носит тоже характер отметки, потому что я не занимаюсь сельхозработами, чтобы собирать полноценный урожай, а работы на земле начинаются после Бельтайна и продолжаются почти до Самайна.

Холодная половина года отмечена следующей передачей Огня: Юлтайд, рождение Бога, День Матери Бригитты и День Иштар, так я для себя называю эту первопасху. И это очень важные женские этапы.

А тёплая половина года — с Бельтайна до Самайна, с пиком на Купалу, в Дверь Лета — время Света и работ на земле.

---

Запомнить на случай значимых мероприятий

Валар облачились в красу и величие.