Он не всесилен, только блеск в глазах...
Я неслучайно употребил выражение «джентльмены» по отношению к людям во внегендерном аспекте. Дело в том, что в мировой культуре феминитива, воплощающего подобный концепт, я припомнить не могу. В современном дискурсе благодаря феминизму второй волны рос, ширился и, наконец, к настоящему времени оформился викканский образ, принимаемый определённым сообществом. Не последнюю роль сыграла поп-культура с «Колдовством», «Практической магией» и «Зачарованными».
Ведьма как сильная женщина, ведьма как та, что осознаёт себя и идёт своим путём.
Так родилась концепция Ковена как сообщества поддержки, не помню, как это у Барбары Шер зовётся.
Я уже писал, что на самом деле феминизм – это частный случай борьбы с ксенофобией в целом. В силу внутренней организации на женщин гораздо сильнее влияют травмы воспитания, которые впоследствии формируются в гипертабу не то что на высказывание, а на саму мысль о запретном. А запретного много. Закрепощение достигает предела: ты должна быть ДОСТАТОЧНО хорошей, доброй, послушной, молчаливой, терпеливой. О табуированной телесности – отдельный разговор. Страх наслаивается на страх. Какая же тут любовь и уважение к себе?! И так мы получаем на выходе человека, не способного к полноценному диалогу. Это настоящее закрепощение, реабилитация от которого и входит в миссию Ковена. Такая история постепенного освобождения.
Мой педагог по вокалу говорит: голос – это озвученный выдох. Позволить дышать не через раз, а осознанно, полной грудью, говорить, встав в полный рост – вот, что важно.
Испанцы свято уверены: можешь говорить – значит, можешь петь; можешь ходить – значит можешь танцевать.
Борис Гребенщиков говорит: «Все женщины знают, что ритм – как солнце, а мы вокруг него как планеты».
Петь и танцевать во всех смыслах слова, пропускать через себя ритм жизни и музыку творения, всю эту энергию – вот та безусловная радость, которую хочется сделать максимально доступной.
И в этом моя Революция.
Ведьма как сильная женщина, ведьма как та, что осознаёт себя и идёт своим путём.
Так родилась концепция Ковена как сообщества поддержки, не помню, как это у Барбары Шер зовётся.
Я уже писал, что на самом деле феминизм – это частный случай борьбы с ксенофобией в целом. В силу внутренней организации на женщин гораздо сильнее влияют травмы воспитания, которые впоследствии формируются в гипертабу не то что на высказывание, а на саму мысль о запретном. А запретного много. Закрепощение достигает предела: ты должна быть ДОСТАТОЧНО хорошей, доброй, послушной, молчаливой, терпеливой. О табуированной телесности – отдельный разговор. Страх наслаивается на страх. Какая же тут любовь и уважение к себе?! И так мы получаем на выходе человека, не способного к полноценному диалогу. Это настоящее закрепощение, реабилитация от которого и входит в миссию Ковена. Такая история постепенного освобождения.
Мой педагог по вокалу говорит: голос – это озвученный выдох. Позволить дышать не через раз, а осознанно, полной грудью, говорить, встав в полный рост – вот, что важно.
Испанцы свято уверены: можешь говорить – значит, можешь петь; можешь ходить – значит можешь танцевать.
Борис Гребенщиков говорит: «Все женщины знают, что ритм – как солнце, а мы вокруг него как планеты».
Петь и танцевать во всех смыслах слова, пропускать через себя ритм жизни и музыку творения, всю эту энергию – вот та безусловная радость, которую хочется сделать максимально доступной.
И в этом моя Революция.