[Trobadour_Gringoire]

Хайре, Кэтти!

Представляешь, наступает лето! Нет, я не сошёл с ума, просто это будет уже десять лет как то самое лето, когда мы встретились. Да, знаю, что на улице ещё май. Просто в Сент-Луисе вовсю льют дожди, и работы на ферме Гловеров нет. Вот и философствую у подоконника под непрекращающийся рингостарринг погоды.

А ведь тогда, в мае 75-го, я всерьёз думал, что жизнь закончилась: Джонатан уехал в Нью-Йорк и внешний мир стал совсем уж невыносим. А потом появилась ты и рыжей волной принесла новые смыслы. С высоты 27 лет всё вообще кажется занятным приключением. Этот возраст, как я полагал, существует исключительно для того, чтобы предъявить на входе в клуб и встать в один ряд с Моррисоном, Джоплин и Хендриксом. Но по итогу вместо клуба 27-ми внезапно вступил в профсоюз, с каждым днём продолжая своё путешествие по Биг-Стикс Американской мечты.

Кстати, оказывается, что на свете существуют ещё такие же придурки в воздушных замках из музыки и света 60-х. Джонатан прислал мне почтой привет – аудиокассету Reckless с запиской «Всё равно ты сам не дойдёшь до отдела с нормальным музлом, Бобби». Так вот, этот безрассудный Брайан Адамс сразил меня своей Summer of 69’. Прямо то, что я чувствую, и особенно остро это ощущать 10 лет спустя. Стало интересно, почему его в 70-е не было слышно, раз воспоминания о 69-м такие яркие? Из внутреннего упрямства всё-таки купил прошлогодний Rolling Stone с интервью Адамса – и выяснилось, что он мой ровесник! То есть его переживания 60-х – такие же фантомные, как и у меня. Как я ржал! Но приятно, что не один такой, что говорить.

А на наши воспоминания меня вот что прорвало ещё. Я тут иногда начал выбираться в местный клуб Circe потанцевать. Когда ловишь нужный бит, даже травка не нужна. А уж остальное и подавно. Так вот, зависаю я в этом неоновом царстве, наблюдая, как люди превращаются в свиней, как подходит парень чуть постарше меня. Смотрит долго, внимательно – а потом представляется. Его зовут Майкл, он тоже немного журналист, но в основном, говорит, писатель, живёт в Нью-Йорке. Бармен потом сказал, что он точно гей, но я в этом плохо понимаю. Мне человек или нравится, или нет, только это чуется и имеет значение.

Мы взяли по коктейлю и разговорились. Меня поразило, как его заинтересовала наша школьная жизнь, говорил ему про нас всех – и про Карлтона, и про Джонатана. У него удивительная способность: несмотря на чуть насмешливый вид, ему сразу начинаешь доверять, и хочется продолжать разматывать клубок историй. Хотел ему про день сегодняшний тоже задвинуть пару тем, но он упорно сосредоточился на буднях Сейнт-Пи Хай, а до этого на моих кливлендских передрягах. В итоге я дал ему телефон Джонатана – может, и тот своими телегами поделится. Потом ушёл, даже приставать не начал, прямо удивлён.

Скучаю по тебе, Кэтти. Как там Хэмпден? Как экзамены? Расскажи про последние книги. Столько пишу в последнее время, что от печатного текста тошнит. Может, хоть от твоей речи заряжусь.

С последними новостями
и большой любовью
всегда твой текстоплёт
Бобби Морроу

Comments

[zorro rojo]

Без книг и немногим текстом: люблю. К. А.
Остальное -- письмом.