Он не всесилен, только блеск в глазах...

«У меня подкашиваются колени, когда я понимаю, что ты со мной не только из-за отражения в зеркале»

Да любой мужчина в городе продаст душу за то, чтобы коснуться тебя, увидеть твой горящий взгляд, выпить все твои соки жадными глотками. Ты действительно пахнешь раем, прямо как пишут эти бульварные романы. А то, как ты двигаешься под музыку – чувствуешь её всем своим невозможным телом, сама воплощаешься в этом ритме. Интересно, тебе свистят вслед летом? Или самцы убивают друг друга за твоей спиной?

Твои слова скрывают драму плачущей девочки, чья красота – совсем не дар в этом проклятом месте. Сплёвываю на асфальт от одной мысли о том, как с тобой раньше обращались. Хотя может показаться, что я тоже запал на миловидную журнальную картинку. Но меня пробила совсем не внешность. Более того, такие до ужаса женщины, как ты, прямо скажем, пугают меня. А благообразие и вовсе отталкивает: именно несовершенства рассказывают историю жизни.

Но твой, если можно его так назвать, "изъян" находится не на лице, не на коже. Ты умеешь прикоснуться как миллион долбаных бабочек, а можешь на ощупь будто оценить моё мясо на продажу, любой его кусок. Эти тонкие пальцы как будто способны гнуть гвозди. В этих сильных, точечных жестах - оборотная сторона тебя. Насилие – та часть меня, которую я боюсь, а ты будишь его на раз, напрямую вызываешь животное и укрощаешь его. Госпожа, где твой спусковой крючок? Что будет, если твоя стихия выйдет из берегов?

И дар заботы тоже, похоже, обусловлен интересной биографией, к которой страшно прикоснуться. Я хорошо знаю, чем эта особенность обусловлена у меня. Но тут, с таким чутьём во всех смыслах – забота пробила насквозь. Именно то, чего мне не хватало. Не зря бегал от тебя два года, хранил под стеклом и запрещал себе подходить. Потому что когда ты поднесла мне еду, сделала это так, что захотелось или больше с тобой не встречаться, или увезти тебя к себе и жить жизнь.

Теперь всё случилось. Если я чего и прошу у неба, так того, чтобы продолжать до самой старости видеть, как ты танцуешь. Верю, что это блаженство прибудет с тобой до самого конца.