Он не всесилен, только блеск в глазах...
Стать железным, Мартином Иденом наоборот - несбыточная мечта. Но такая притягательная. Я ведь совсем не Супермен - так и остался Кларком Кентом aka Бобби Морроу с нестабильно-подростковым набором ощущений. Хочется быть не только большим, но и сильным. А я большой и хрупкий. Ужасное сочетание. В пиковые моменты переживаний просто себя ненавижу за это. Вот уж реально кто колосс на глиняных ногах: думает о себе как о Стэнли Ковальском, а на деле - постоянно переживает "Последнее танго в Париже". И можно было бы это чувствовать, не показывая, за толщей брони. Но у раненого зверя слишком тонкая кожа. Маскулинность как грех, как порок и как одно из самых главных вожделений меня как психоэмоционального инвалида.
Стать полностью животным.
Отупеть до одичания.
В моём случае это будет не деградация, а реэволюция.
И хочется не алкоголем, по методу великана Глюма.
Этот выход есть всегда.
Если бы можно было выключить секс из этой системы.
Я думал, что он переоценён и это точно не для меня до тех пор, пока не начало бить волнами изнутри.
Но я устроен слишком сложно, все контакты в этой системе замыкает на раз. Ещё раз повторю: не-на-ви-жу.
Нужно признать уже себя уродом, человеком эпохи вырождения, неспособным ни дать жизнь, ни жить ей полноценно.
Нацепить мешковину, повесить на шею колокольчик и съебаться, добровольно изгнать себя из социума.
Не пытаться снова и снова играть в эту игру со всеми на равных.
Меня и раньше беспокоил вопрос того, насколько я настоящий.
Но с этой гормональной волной, которая пытается затопить чёртову деревянную куклу, это выглядит ну совсем уже смешно.
Блять, да, я дошёл до ручки и просто хочу жить как все.
А у меня не выходит.
Устал только следить за кругом жизни-смерти-сменой времён года.
Устал быть священномудрым, понимающим, благословляющим.
Устал работать улыбчивым ангелом смерти.
Как ни хотелось в мир, всё равно остаюсь монахом.
Насилую и насилую себя жизнью. А на меньшее не согласен.
Интересно, насколько меня ещё хватит.
Прежде чем энтропия всё-таки победит
И я захлебнусь.
Стать полностью животным.
Отупеть до одичания.
В моём случае это будет не деградация, а реэволюция.
И хочется не алкоголем, по методу великана Глюма.
Этот выход есть всегда.
Если бы можно было выключить секс из этой системы.
Я думал, что он переоценён и это точно не для меня до тех пор, пока не начало бить волнами изнутри.
Но я устроен слишком сложно, все контакты в этой системе замыкает на раз. Ещё раз повторю: не-на-ви-жу.
Нужно признать уже себя уродом, человеком эпохи вырождения, неспособным ни дать жизнь, ни жить ей полноценно.
Нацепить мешковину, повесить на шею колокольчик и съебаться, добровольно изгнать себя из социума.
Не пытаться снова и снова играть в эту игру со всеми на равных.
Меня и раньше беспокоил вопрос того, насколько я настоящий.
Но с этой гормональной волной, которая пытается затопить чёртову деревянную куклу, это выглядит ну совсем уже смешно.
Блять, да, я дошёл до ручки и просто хочу жить как все.
А у меня не выходит.
Устал только следить за кругом жизни-смерти-сменой времён года.
Устал быть священномудрым, понимающим, благословляющим.
Устал работать улыбчивым ангелом смерти.
Как ни хотелось в мир, всё равно остаюсь монахом.
Насилую и насилую себя жизнью. А на меньшее не согласен.
Интересно, насколько меня ещё хватит.
Прежде чем энтропия всё-таки победит
И я захлебнусь.