Он не всесилен, только блеск в глазах...
одиннадцать утра, редакция. отец звонит мне и говорит невменяемые вещи.
только на третьей минуте разговора я понимаю, что он уже пьян.
а ведь кто-то ещё и живёт с людьми в таком состоянии.
а ведь это когда-нибудь закончится.
Горечью и облегчением вперемешку. Неразделимо.
В 2018 году после смерти Хэлека оказался в пустыне, без дорог и ориентиров. И выбрался, слава богу.
В 2019 году благодаря помощи друзей и подпитке чувствами выжил в непрекращающемся трешаке из деменции, брошенности и боли.
после начала войны я стараюсь изо всех сил просто жить
хотя всё равно из дирижабля в дилижанс as always
но ведь реально, пустыня постепенно приближается, ментальные проблемы отца на фоне алкоголизма будут прогрессировать.
хранить каждый день, каждый созвон с бабушкой, каждую встречу с отцом.
потому что лучше уже не будет. А дальше - снова пустыня. И снова пересобирать себя. Плоский круг 2018-2019.
ей богу, кончу Сенатской или Святой Еленой.
только на третьей минуте разговора я понимаю, что он уже пьян.
а ведь кто-то ещё и живёт с людьми в таком состоянии.
а ведь это когда-нибудь закончится.
Горечью и облегчением вперемешку. Неразделимо.
В 2018 году после смерти Хэлека оказался в пустыне, без дорог и ориентиров. И выбрался, слава богу.
В 2019 году благодаря помощи друзей и подпитке чувствами выжил в непрекращающемся трешаке из деменции, брошенности и боли.
после начала войны я стараюсь изо всех сил просто жить
хотя всё равно из дирижабля в дилижанс as always
но ведь реально, пустыня постепенно приближается, ментальные проблемы отца на фоне алкоголизма будут прогрессировать.
хранить каждый день, каждый созвон с бабушкой, каждую встречу с отцом.
потому что лучше уже не будет. А дальше - снова пустыня. И снова пересобирать себя. Плоский круг 2018-2019.
ей богу, кончу Сенатской или Святой Еленой.