Он не всесилен, только блеск в глазах...
Страна непуганых идиотов
Когда мы создали первый выпуск «Веселой карусели», на пленуме кинематографистов нас обругали. Председатель Госкино говорил, что мы используют детское кино как полигон для абстрактного искусства.
Люблю эту историю про Василия Ливанова. Он отличался тем, что унаследовал от своего звёздного отца помимо таланта невероятную способность… бухать при любом удобном случае. И когда всерьёз встал вопрос об уходе из театра, молодой актёр смекнул, что есть место, где всем его талантам будет реализация – на «Союзмультфильме». Потому что при вложенных в цех ресурсах это была очень свободная контора и контроль там был, прямо скажем, минимальный. Так Василий Ливанов стал одним из главных креативщиков советской анимации в 60-70-е годы.
Когда Советский Союз рухнул, внезапно оказалось, что снимать мультфильмы – занятие очень дорогое. И это только про технологии производства. А фильм сам себя не продаст и не прокатит. Американское кино было ограничено законами рынка, вопросами окупаемости того или иного продукта. И многие голливудские кинематографисты, оглядываясь назад, признаются, что завидовали «свободным художниками – комми», способными творить в этой замкнутой структуре, тогда как их идеи или не брали в разработку из-за непопулярности, или они рисковали сделать самих режиссёров аутсайдерами.
Советская цензура работала иначе, ограничивая в средствах, в выражениях, но при этом полноценно не запрещая многие виды деятельности. Перед советской богемой стояла важная задача – обойти всеми возможными способами Худсовет и прочие идеологические преграды и остаться собой, с тем высказыванием, которое несёшь миру.
Тех же информаторов КГБ, насколько мне теперь известно, знали многие поимённо. Одних попросту не приглашали на встречи, где может произойти что-то «этакое», а другие и сами охотно шутили, рассказывали свежие анекдоты и не сдавали товарищей. Не без исключений, конечно. Но уровень псевдосекретности, конечно, невероятный.
И да, внимание. Я не беру сейчас в расчет времена становления СССР. Ни модернистские 20-е, ни страшные сталинские годы с идеологическими чистками и травлями.
Но те артефакты, которые достались нам от советской эпохи, во многом от осени этого периода, – анекдоты, песни, анимацию, фильмы и спектакли рождались со стремлением выжить.
Только с литературой вышел настоящий кризис, почти вся она оказалась в андерграунде и лишь малая её часть, наподобие Виктора Голявкина, да и то в урезанном виде, осталась на плаву. Да и неофициальной живописи и прочему прекрасному обэриутскому аванграунду пришлось ждать своего часа и своего зрителя.
Возможно, потому что советская даже не идеологическая, а бюрократическая машина была литературоцентрична. Даже кино не было настолько жёстко придавлено, что удивительно при любви того же Сталина к «правильным фильмам важнейшего из искусств».
А боязнь живописи – так и вовсе… в этом есть что-то табуированное, сакральное. Запрет на изображение «чего-то не того» при сформированном почти иконописном каноне соцреализма.
Когда мы создали первый выпуск «Веселой карусели», на пленуме кинематографистов нас обругали. Председатель Госкино говорил, что мы используют детское кино как полигон для абстрактного искусства.
Люблю эту историю про Василия Ливанова. Он отличался тем, что унаследовал от своего звёздного отца помимо таланта невероятную способность… бухать при любом удобном случае. И когда всерьёз встал вопрос об уходе из театра, молодой актёр смекнул, что есть место, где всем его талантам будет реализация – на «Союзмультфильме». Потому что при вложенных в цех ресурсах это была очень свободная контора и контроль там был, прямо скажем, минимальный. Так Василий Ливанов стал одним из главных креативщиков советской анимации в 60-70-е годы.
Когда Советский Союз рухнул, внезапно оказалось, что снимать мультфильмы – занятие очень дорогое. И это только про технологии производства. А фильм сам себя не продаст и не прокатит. Американское кино было ограничено законами рынка, вопросами окупаемости того или иного продукта. И многие голливудские кинематографисты, оглядываясь назад, признаются, что завидовали «свободным художниками – комми», способными творить в этой замкнутой структуре, тогда как их идеи или не брали в разработку из-за непопулярности, или они рисковали сделать самих режиссёров аутсайдерами.
Советская цензура работала иначе, ограничивая в средствах, в выражениях, но при этом полноценно не запрещая многие виды деятельности. Перед советской богемой стояла важная задача – обойти всеми возможными способами Худсовет и прочие идеологические преграды и остаться собой, с тем высказыванием, которое несёшь миру.
Тех же информаторов КГБ, насколько мне теперь известно, знали многие поимённо. Одних попросту не приглашали на встречи, где может произойти что-то «этакое», а другие и сами охотно шутили, рассказывали свежие анекдоты и не сдавали товарищей. Не без исключений, конечно. Но уровень псевдосекретности, конечно, невероятный.
И да, внимание. Я не беру сейчас в расчет времена становления СССР. Ни модернистские 20-е, ни страшные сталинские годы с идеологическими чистками и травлями.
Но те артефакты, которые достались нам от советской эпохи, во многом от осени этого периода, – анекдоты, песни, анимацию, фильмы и спектакли рождались со стремлением выжить.
Только с литературой вышел настоящий кризис, почти вся она оказалась в андерграунде и лишь малая её часть, наподобие Виктора Голявкина, да и то в урезанном виде, осталась на плаву. Да и неофициальной живописи и прочему прекрасному обэриутскому аванграунду пришлось ждать своего часа и своего зрителя.
Возможно, потому что советская даже не идеологическая, а бюрократическая машина была литературоцентрична. Даже кино не было настолько жёстко придавлено, что удивительно при любви того же Сталина к «правильным фильмам важнейшего из искусств».
А боязнь живописи – так и вовсе… в этом есть что-то табуированное, сакральное. Запрет на изображение «чего-то не того» при сформированном почти иконописном каноне соцреализма.
-
-
14.08.2019 в 21:30Живопись настоящая была чем-то грандиозным и сакральным, монументальным, как балет (и тут как не вспомнить приснопамятное "Лебединое озеро", единственную скрепу, которая держит рушащийся мир), и если в литературе могли НАУЧИТЬ НЕ ТАК (о, это школярское представление о том, что литература учит!), то в живописи и кино можно было просто УВИДЕТЬ НЕ ТАК. Но за статичной визуализацией - сотни лет истории, а кино - это опытная база, экспериментальная площадка, младший смешной брат театра, если что не так - всегда есть монтаж.) А из картины УВИДЕННОЕ не вымарать. Только вместе с картиной.
Несколько сумбурно, но, полагаю, ты понял идею.
-
-
15.08.2019 в 07:53Здорово, что натолкнул ^^
Спасибо!
-
-
15.08.2019 в 08:46-
-
15.08.2019 в 09:38Высказывать можно то, что думаешь, а писать и отвечать – то, как преподаватель толкует это всё. Потому что всё равно работал принцип "я начальник - ты дурак", так что это, я так понимаю, не так жёстко, но осадочек от этого остался.
-
-
15.08.2019 в 10:10-
-
15.08.2019 в 14:46А в 10-11-м классе у меня тоже мощное просветление настало на эту тему.
Мне даже, помню, дали провести урок по биографии Бродского.
И впервые в жизни меня учительница, Ольга Вадимовна, на слабо взяла. По принципу: "Тебе не нравится бубнёж стихов наизусть? Отлично! У меня время есть, оставайся после уроков и сдавай мне выразительно всё подряд!"
Сдал типа десять стихотворений: выучил - сдал, выучил - сдал, часа за полтора или два)))
Но это и школа была такая... сказочная. Музыкально-хореографический лицей № 10. Ты там как бы учился, и вроде бы нет)))
-
-
15.08.2019 в 17:36