Он не всесилен, только блеск в глазах...
лежат почтовые отправления, склеенные между собой в огромный керуаковский свиток
I.
Здравствуй, бро!
Давно думал тебе написать, и хотя не имею понятия, под каким именем и где ты обретаешься сегодня, знаю, что послание точно дойдёт - Сотрясатель Основ не может не отмечать Дату.
Твоя обожаемая Сорбонна, май 68-го, помнишь? Сегодня как раз третье число - ровно полтинник.
Люди неисправимы, но ты, как всегда, "хотя бы попробовал" - и это продолжает вдохновлять многих. Несмотря на то, что этот бунт провалился, энергия жизни взяла своё. Пусть и не так, как изначально планировалось.
И одно впечатление сидит глубоко: Май - Красный, а носки - синие. Все оттенки цвета - от глубокого тёмно-синего до бело-голубого. Потому что "you can't take the sky from me", свободу не отнять у тебя - это не вещь, не аксессуар, а то, что тебе ближе всего.
P.S.
Спасибо за весточку о состоянии носков.
Живость характера, мешавшая ему посвятить себя какому-нибудь одному делу, постоянно кидала его в разные концы страны и теперь привела в Старгород без носков, без ключа, без квартиры и без денег.
II.
Здравствуй, Старший!
Ты всегда был и остаёшься таким. Подумать только, я до сих пор не знаю, есть ли у тебя собственное лицо и имя! Как будто нарочно каждый раз меняешь обличье, оставаясь собой. I am he as you are he as you are we and we are all together. Совершенная метаморфоза. Хоть форм Твоих постичь я не могу, во всём вокруг я нахожу Тебя. Ибо Ты во всём. Пытаюсь зафиксировать впечатление с детства, но остаётся лишь улыбка.
Искорка в глазах Шерлока Холмса.
Свет души Прометея и неугомонный нрав Одиссея.
Горячий смех Джона Леннона.
Шаловливый жест Пьера Гренгуара.
Хулиганский задор Тиля Уленшпигеля.
Жестокая ирония Франсуа Вийона.
Неиссякаемый азарт Джонни Деппа, единого во многих лицах.
Парадоксальное очарование Милен Фармер (да-да, я знаю, что и это ты).
Донкихотский взгляд Питера Блада и всей плеяды капитанов после него.
...
И это только детские воспоминания - первые наши встречи, без которых я себя не представляю.
Поддержку и понимание я неожиданно находил, обернувшись.
Ты говорил мне: «Алле!» — значит, надо было быть спокойной и ничего не бояться.
А это значит, ты всегда со мной. Знаю, что повторю это много-много раз. И буду ждать перекрестья путей.
И только случай порою то здесь, то там вновь сведет вместе членов большой летной семьи. <...> И когда наши дороги сходятся, как они нам рады, как весело нас тормошат! А ждать - ждать мы привыкли...
III.
Хайре, родной!
Неровный стук сердца, моледжатто, предвкушение карнавала - когда я думаю о тебе, меня охватывает дрожь, через всё моё существо чувствую биение жизни. Вижу твою усмешку, слышу твоё "Действуй!" - независимо от обличья - и мир обретает новые краски.
Ты знаешь мои мысли, мои чувства и являешься всегда таким, каким нужно: зовущим ли за собой Гренгуаром, обдумывающим ли очередной кейс Мишей Куликовым из "Лондонграда" или же сразу дуэтом Джонни Деппа и Мэрилина Мэнсона: "You say "GOD", I say "SAY 10!"
Спасибо, что не даёшь заскучать. Хотя это вообще тут не главное.
IV.
Брате!
Что меня больше всего поражает в тебе, так это то, насколько ты свободен от ярлыков. "Циник", "хулиган", "возмутитель спокойствия"...
Я слишком ощущаю проповедь свободы, чтобы знать другое. Ты удивительным образом гуманист. Самый-самый. С тебя станется дождаться, пока люди расшибут себе лбы о стены. Но придёшь всегда вовремя, как Гэндальф. Расшатаешь скрепы и опоры. И напомнишь человеку о нем самом. И о том, что стены этого мира податливы. От этого не становясь "Спасителем".
Искусство, превращение, подражание - всё об одном. Вы говорите, что чего-то не понимаете, что что-то страшно, тяжело для восприятия? Это просто Ты пришёл сместить точку сборки, взорвать наше восприятие, разбить наш моральный и эстетический остеохондроз.
Мы стоим на последнем рубеже столетий!.. Зачем оглядываться назад, если мы хотим сокрушить таинственные двери Невозможного? Время и Пространство умерли вчера. Мы уже живем в абсолюте, потому что мы создали вечную, вездесущую скорость.
"Не смотри трезво на мир - сопьёшься" - эта фраза преследует меня года с 2006. И это тоже Ты.
"Окей, я грубиян и что?!
Пойми, что я лишь тот, кто должен за тебя сказать
Всё то что для тебя грешно!"
V.
Хэй, коллега! Лови молнию!
Не могу долго тебя облизывать, становится приторно и нечестно по отношению к тебе.
Как же не пнуть-то!
И знаешь что?
Тытрус и предатель. Хотя последнее слово вычеркну. У меня с ним в лексиконе проблемы.
И первое неточное. Тоже его к чёрту.
Противно, что никогда не знаешь, что и когда ты выкинешь. Что и когда будет тебе выгодно. Ну, то есть, интересно, забавно.
Когда ты - совершеннейший эгоцентрик, тебе плевать на чувства.
И поэтому я - всегда доктор Ватсон при тебе, асимптотичный до безумия.
Я люблю быть имморалистом, но меня слишком мало. Только Ты способен быть им 24/7. Или не-быть.
VI.
Приветствую тебя, моя Королева!
Уже не перечесть, сколько я пишу тебе про Свободу, Освобождающую Игру и прочие основополагающие категории. Но не упомянул главного, не будь я философ! Ты не Аполлон, родная. Ты целенаправленно не создаёшь ничего. И в этом главная прелесть. Потому что без тебя не был бы запущен процесс, мисс Полемика, Принц-Парадокс!
Главное условие развития - импульс движения от привычного, Р-раз - и маятник качнулся, два - и у людей возникают вопросы там, где, казалось, всё было незыблемо, тр-ри! И творцы, измученные вопросом-без-ответа, меняют мир вокруг.
А ты смеёшься. Ты сидишь в тобою сконструированном ящике, а те, кто ходят вокруг даже не понимают, барашек там или кот, жив ты или нет. ^^
VII.
Привет!
Волшебник никогда не опаздывает... и рано он тоже не приходит. Он появляется тогда, когда нужно.
И тем не менее вот уже год с упорством идиота, будто из страха обратиться в первоматерию, я напоминаю тебе-о-себе, то есть себе-о-тебе. В последнее время имя тебе - Мирон. Вечный Жид, чертик из табакерки. Ты принёс в мою жизнь новые ритмы и смыслы, свежий темп в 140 bpm и выше. Все мои грайм-сессии в сети напоминают мессы, инъекции концентрированной высокооктановой энергии. Главное, чтобы мой двигатель внутреннего сгорания это переработал, потому что это работа на очень высоких скоростях - чистый Маринетти-стайл.
Пока кто-то спасается бегством
Откуда-то вдруг появляется трикстер
И ведёт нас..
VIII.
Tiens!
Спасибо тебе огромное.
Вчерашняя доза была очень вовремя.
Ты и без того регулярно отвечаешь на запросы посвященного, но такой заряд бодрости крайне хорош: случайно, surfing the Internet, натыкаюсь на то, что харизматичный "Лондонград" выложен полностью на youtube-канале СТС. Как же я соскучился по Мише, Алисе и Степану!
И не говори мне про таргетирование - это же очевидно! Вопрос же во взгляде, который падает или не падает на информацию.
Тем более, что прошлую восхитительную статью на "Горьком" про порнографию и постправду лично мне никто не совал под нос, а?
В качестве открытки прикреплю примечтательный скрин из первой серии, в которой агентство "Лондонград" состоит пока из одного лиса - Миши, а А-лиса пока еще не знает, в какую историю вляпалась. ^^
IX.
S.O.S. d'un terrien en détresse.
Так сложилось, что самое страшное, жуткое, что случилось со мной в нашей с тобой истории, брат, происходит внутри меня. Эта странная, нелепая, но оттого не менее опасная программа сомоуничтожения, при которой от любого триггера я разрушаюсь изнутри. Это противостояние меня во мне мешает жить, мешает летать с тобой на равных.
Ты абсолютно телесен и при этом невесом, в тебе нет конфликта, потому что вся материя - это элементарные частицы Игры. И конфликт в ней не-реален, поскольку это - Иллюзия, условность, необходимая для того, чтобы было интересно.
Моё же тело тянет меня камнем вниз. Глубже и глубже.
Здесь так темно, как на обороте век.
Прошу, помоги найти ключ и освободиться, хакнуть эту игру и выйти на новый уровень.
X.
Когда устанешь от бесконечного самоанализа, позвони мне. Потанцуем.
Это же ты! Снова и снова ты!
Хочу научиться танцевать как ты, сохранять равновесие, балансировать и смеяться, двигаться так же, как всё моё существо ощущает ритм, чувствует музыку этого мира. Трудно быть приёмником, когда внутри тебя работает передатчик, да такой, что не можешь не вещать, can't stop the Signal.
"If I can’t dance, it’s not my revolution!"
Ленгстон Хьюз
ЕЩЁ ПЕСНЯ
Гарлемскую ночь возьму
И накину тебе на плечи,
Возьму неоновый свет –
Пусть он будет твоей короною,
Приглушу гудки всех машин на Ленокс-авеню,
И станут они для тебя
Песней влюбленною!
И сердцебиенье Гарлема
Станет рокотом барабанов:
3апишу на пластинку –
А ну-ка, вёртись и звучи!
И пока слышна будет музыка эта,
Буду с тобой танцевать до рассвета,
Танцевать с тобой,
В гарлемской темнокожей ночи.
XI.
Здрям!
Выходные прошли истинно под твоим знаком: трансформация элегантного бунтаря Уайльда в хохочущего поэта-эфиопа признана удачной. Особенно учитывая интенсивность метаморфозы. И на фоне благодарностей, полученных от абсолютно незнакомых людей, возникла у меня мысль. Главная привычка, которую я у тебя перенял - это привычка эпатировать окружающих всегда и везде, рушить их ожидания от самого себя. Но самое в этом смешное то, что "другим", неожиданным, важно чувствоваться внутри - по сути, зритель не важен. Ты просто ловишь волну своего настроения, а остальные включаются в игру, хотят они того или нет, в разных ролях: you're either on the bus or off the bus.
XII.
Hi!
У меня же тут не так давно был день рождения. И ты снова, и снова даришь мне, пожалуй, главный подарок. Концерт на ДР, ДР в дороге, в гастролях - как постоянное напоминание о верной дороге. Иногда эти ориентиры яркие, иногда - лишь отсветы далёких звёзд, В какой-то момент думается, что это происходит вопреки всему и непонятно, зачем вообще так, но потом...
...в темных аллеях ангелы плетут кружева,
И все мои слова смыты дождем.
И эхом в тишине едва-едва -
Любимая моя, пробьемся!..
XIII.
Шлю приветствие Освобождающему от оков стереотипов!
Иногда я думаю, что вся моя жизнь - сплошное приключение, но тут хочется рассказать особенно. Последняя авантюра, в которую я ввязался благодаря его импульсу связана косвенно с педагогикой. Идея расшатать мозги любимых студентов всегда горит внутри. А тут сестра приносит такое предложение: влезть в голову первого ниггера русской литературы, ворвавшегося и взорвавшего её изнутри.
Я лезу в материалы и понимаю, что он ещё более рок-н-ролльный, более современный, чем представлялось раньше.
И снова старый добрый кайф - работа с информацией на высоких скоростях - машина прогресса в действии. Разбираться во всем этом - одно удовольствие, представлять всё это - другое.
Смотреть, одновременно отыгрывая и болея за студентов, старающихся оседлать начало_века. Услышать ту-самую-Марину Мнишек, "собой преизрядную польку", о которой Пушкин восторженно писал Вяземскому.
И изо всех сил стараешься не-играть, читая монолог Годунова, ибо цель - донести поэтический восторг, с которым это писалось. И это наполняет счастьем.
И в постскриптуме ты приносишь прекрасное: историю Бенедикта Камбербэтча, который таким же образом влез в голову Ван Гога /Ван Гог: Портрет, написанный словами, BBC, 2010/
И... интервью с создателем портала "Полка" Юрием Сапрыкиным, где в первых же строках выражена идея, с которой мы приступили к нашему спектаклю:
это такая филологическая эмпатия, попытка влезть в шкуру первого читателя и увидеть его глазами писателей другого времени и их произведения. Мы стараемся понять, из чего все это возникло, при каких обстоятельствах, что в этом было нового и невиданного, в чем заключается странность того или иного текста, которая сегодня может нами уже и не ощущаться, но все равно в нем так или иначе присутствует.
XIV.
"Здравствуй!" -
Именно это теплое и живое, ободряющее слышу я от тебя, когда появляешься рядом. И вправду - уходит боль и я чувствую собственную безграничность, всемогущество, данное для шалости. Возможно, пропеллер Карлсона так и работает - на самом деле это чувство, которое формулируется универсальным "и мне за это ничего не будет".
Как снег чисты, как ангелы — крылаты,
ни в чём не виноваты, словно дети.
XV.
Айя!
На какие прекрасные глупости твой задор меня только не сподвигал!
Помню, как первый и единственный раз в жизни залез на школьный забор, чтобы прокричать бесполезное признание. Так, из чувства "а это - потому что я могу".
Или, например, из всегдашнего желания встряхнуть премилый Настин хипповый квартирник, на котором строго цивильные молодые леди и джентльмены поют песни своего беспечного отрочества, взять и начать петь КиШа распевным голосом Горшка или вставлять регги-подголоски в "Звезду по имени Солнце".
А вообще главная благоглупость, которую я теперь регулярно совершаю - это должность художественного руководителя ВИА EBLANI, сайд-проекта группы ETERIA. В репертуаре неожиданные каверы на упомянутую группу, и это доставляет мне огромное удовольствие.
Из последних находок - "Валинор", к которому мне удалось отыскать ключик в виде вокального стиля Майка Науменко, лидера группы "Зоопарк", "27" в стиле раннего Кости Кинчева времен "Шестого лесничего", а также поп-роковая "STL", с легким ветром 2007-го.
Спасибо, что это со мной!
XVI.
Che!
Пересматривал вчера запись нашей песни "Сад" с екатеринбургского концерта: она мне очень вкатывает, но я заметил одно занятное, с чем хочу поделиться. "Я - обезьяна Господа", перефразирую Франциска Ассизского и начало песни ETERIA.
тот кто идет не в ногу слышит другой барабан - донеслось с периферии сознания.
И очень вовремя.
Мои эмоции на сцене смотрятся как пятая нога у собаки. Но это же не обычный пёс. А тот самый, с пятью лапами.
Ощущается, что это - то, что я могу тебе подарить. То, что переполняет кастрюлю настолько, что вот-вот зальёт собой всё пространство.
Самое сладкое.
Пенка с киселя.
Радость поймавшего волну и одновременно погрузившегося на глубину, впрочем...
Он укажет, когда мне идти на коду,
но, взахлёб проглатывая красоту,
это я не тону, но как горлом воду,
набираю новую высоту.
XVII.
Salve, amice!
Сегодня сестра напомнила мне об одном из самых весёлых приключений, в котором нам с тобой довелось участвовать.
Это моя защита диплома. Ты извернулся как мог, выстроил все трамваи в ряд, чтобы, несмотря на весь треш, происходивший перманентно вокруг, у меня всё удалось.
Потому что писать "научную работу" в тех условиях, в которых я оказался, было невыносимо.
Выносить всю эмоциональную жуть и невроз от клоповника - ужасно.
Решиться разбираться со своими внутренними тараканами прямо накануне выпуска из универа - страшно.
И это был бы совершеннейший ад, если бы меня не грело главное: это моё детище, то, о чём я могу и хочу рассказывать часами. Чистая устная традиция. Или-мать его-ада.
И по сути - ни единой написанной строчки.
Только гипотеза, тексты, её иллюстрирующие и комментарии к ним с последующим выводом.
То есть, диплом.
Живший в моей голове с самого начала исследования.
А дальше - всё, как ты любишь. Разворошить муравейник, опрокинуть все устои, поднять всех на уши.
И - алле!
До сих пор помню эту сцену: очередь защищающихся, друг друга сменяют девочки, смиренно и правильно рассказывающие о своих праведных трудах на протяжении энного времени, заглядывая в шпаргалки из талмудов.
А у меня, пишущего защитное слово в режиме online, мысль от этого только одна: это страх или вам успело осточертеть то, что вы так долго вскрывали и перекапывали?
Я представлял себе, что защита - это диалог на равных с умными людьми. У тебя есть исследование, за плечами людей - тоже. Свои аргументы, доводы. Это не зачёт, не экзамен, а именно испытание на то, насколько ты веришь в то, что делаешь. Насколько ты готов вести разговор на уровне с богами местного пошиба.
Дальше - лукавый смех за спиной. Это Бобби Морроу. Он выпускается из школы. А я - отсюда.
Помню только то, что получилось. То, как и ожидал. Мы поговорили, обсудили виденье проблемы, я привёл свои доводы, они - свои. Диспут выглядел как сплав по небольшой речушке, бурлящей и погромыхивающей по камням близ берега. А они, камешки эти, необходимы.
Если без них не смог обойтись Демосфен, то не сможет и Элиза Дулиттл.
XVIII.
Ohayō!
Жизнь — это то, что происходит с тобой, пока ты оживлённо строишь другие планы.
Брат, так говорил Леннон, верно?
В какой-то момент это твёрдо в меня влетело и помогло поверить в то, что кисмет *красивое арабское слово, обозначающее жизненный путь* невозможно предать. Он будет подталкивать тебя в любом бессознательном состоянии.
А потому, если сложить все повороты и искривления пути, остается понимание, что нет ничего, кроме этой звезды. А все остальные мелкие планы могут рассыпаться в пыль, трансформироваться на лету, неизменна только твоя улыбка и фраза, верно сформулированная прекрасной Женей Тимоновой:
"У меня есть для тебя вариант получше".
XIX.
Ni hao!
После последнего клипа Ленинграда киберпанк захватил мой мозг, всё в порядке. *есть рамен и запивать его коньяком* ^^
Ты так часто являлся мне с разных сторон, что, поняв, что всё это - аватары одной сущности, я перестал искать информацию, просто принимая это как данность.
По сути, я решил написать тебе, Тысячеликий, в надежде получить ответ на вопрос, как твоё имя. Ещё одно из. Освободившись от цепей мировой культуры, Ты отказался от имён. Но есть ли ещё знаки в языке, которых я не знаю, чтобы составить Твоё?
Но в глубине леса Пан играет на свирели.
Я слышу трель, сколько бы он масок не померил.
***
Я буду нервировать мир и строить мирок свой,
Буду терроризировать этот Город Зеро.
XX.
Salam!
Веду репортаж из эпицентра треша и телеграфирую тебе моментально: без твоего смеха, без умения вертеть колесо дхармы так, как вздумается, здесь не выжить. Вообще. И это яркий пример. Мысли и чувства, обращенные к тебе, - источник силы. Кошачья гибкость позволяет видеть мир с совершенно другого ракурса, без неё я был бы бугаем, крайне упёртым, упрямым, при этом себе на уме. Так себе картинка, честно говоря. Даже бессоновский Леон нежнее, чем описанный персонаж. Поэтому так важно ощущать легкость в мыслях и движениях, регулярно в мыслях обращаясь к любой из твоих ипостасей.
Поэтому то ты сам выбираешь, когда показать улыбку кота, то я сам ищу в кармане остатки гриба, чтобы провернуть законы этого мира вокруг трубки кальяна.
XXI.
Чува-ак!
Они приплясывали на улицах как заведённые, а я плёлся сзади, как всю жизнь плетусь за теми, кто мне интересен, потому что интересны мне одни безумцы, те, кто бешено хотят жить, бешено хотят говорить, бешено хотят спастись, кто жаждет всего сразу, кто никогда не скучает и не говорит банальностей, кто лишь горит, горит, горит, как фантастические желтые римские свечи, взрываясь среди звезд пауками света, а в середине видно голубую вспышку, и все взвывают: «А-аууу!»
Думал сегодня о том, что ты много раз являлся мне в инфополе среди мировой культуры. А вот апостолов твоих я встречаю не так часто. Бывает, пронесутся сквозь ночь, остаётся только долгий шлейф света и шок от резкой вспышки. А ведь именно встречи с этими Бродягами Дхармы заводят, вдохновляют на большие дела.
Вчера много думал и говорил о Марлоне Брандо. Вот, казалось бы, неожиданность! Актёр, многими почитаемый как эталон мужественности, и тут - я. Но дело в том, что о нём мне известно гораздо больше, чем обывателю. Этот бунтарь, взорвавший голливудские традиции, до конца своей жизни оставался просто невыносимым. При всех его проблемах он продолжал делать только то, чего хочет здесь и сейчас. Например, в ожидании переговоров залезть под стол и мяукать. И пускай ищут!
Неслучайно, я полагаю, именно он стал в последние годы лучшим другом Джонни Деппа - они идеально подходили друг другу - self-made man и рок-музыкант от кино.
А потом я вспомнил о письме Джека Керуака Марлону Брандо с просьбой сыграть Дина Мориарти, ангелоголового хулигана, в первой, несостоявшейся, экранизации романа "В дороге". Актёр оставил письмо без ответа. А всё потому, что к тому времени уже сыграл первого в кинематографе байкера-бунтаря в фильме "Дикарь" и не хотел, чтобы к нему приклеивали ярлык иконы молодого поколения. Тем более, что Джеймс Дин, настоящий рок-герой 50-х, к тому времени был уже мёртв.
И так я вспомнил о Дине Мориарти, эталонном твоём апостоле, описанном Керуаком. А оттого "хочется просто поговорить о книгах".
И вот в Америке, когда заходит солнце, и я сижу на старом, заброшенном речном молу, вглядываясь в необъятные небеса над Нью-Джерси, и ощущаю всю эту суровую страну, которая единой выпуклой громадой поворачивается в сторону Западного побережья, ощущаю всю бегущую вдаль дорогу, всех людей, видящих сны в этих бесконечных просторах, и знаю, что в Айове уже наверняка плачут дети - в той стране, где детям позволено плакать, - и что этой ночью не будет звёзд - а известно ли вам, что Бог - это созвездие Медвежонка Пуха? - вечерняя звезда, должно быть, клонится к закату и роняет тускнеющие искорки своего света на прерию, а это всегда происходит перед самым наступлением ночи, которая освящает землю, опускается тёмной тучей на реки, окутывает горные вершины и нежно баюкает самый дальний берег, и ни один, ни один человек не знает, что, кроме жалких лохмотьев старости, ждёт его впереди, я думаю о Дине Мориарти, я думаю даже о Старом Дине Мориарти - отце, которого мы так и не нашли. Я думаю о Дине Мориарти.
XXII.
Gamarjobat!
Здесь в бетонных кварталах наша Сьерра-Маэстра!
И пока Ты не вышел на связь, вот оно - самое сложное испытание. Жить в подполье, пока Куба далеко.
Насытить существо не ожиданием, а ежедневной подготовкой, в какой форме бы она ни выражалась.
"И это было его практикой".
XXIII.
Маска, я тебя знаю!
И посвящу тебе на этот раз триптих моего детства. Те самые главные моменты, в которые я впервые узнал твои жесты и образ мыслей.
Пусть это будет своеобразная открытка - лови!
...Не помню я, чем кончилась война,
и сколько лет тебе сейчас, не помню....
Let me take you down, because I'm going to Strawberry Fields
Nothing is real and nothing to get hung about
Христианство уйдёт. Оно исчезнет и усохнет. Не нужно спорить; я прав и будущее это докажет. Сейчас мы более популярны, чем Иисус; я не знаю, что исчезнет раньше — рок-н-ролл или христианство. Иисус был ничего, но его последователи глупы и заурядны. И именно их искажения, на мой взгляд, губят христианство.
Между тем Холмс, ненавидевший своей цыганской душой всякую форму светской жизни, оставался жить в нашей квартире на Бейкер-стрит, окруженный грудами своих старых книг, чередуя недели увлечения кокаином с приступами честолюбия, дремотное состояние наркомана - с дикой энергией, присущей его натуре.
XXIV.
Хао!
За прошедшие дни ты столько раз шел со мной бок о бок, что не сосчитать, моя радость, моя жизнь, мой смех. Спасибо тебе за эту лёгкость прыжков в неизведанное, за безумство идей, за возможность пощупать нити, сплетающие этот мир!
Я хочу знать, какую любовь ты пестуешь <...> Я хочу, чтобы ты сбылся.
Самый главный в небесах — не совсем монарх,
Он в серебряных трусах, в золотых штанах,
На одной его руке кольца и шары,
На другой — наши миры.
Кто попал в его ладонь — тот взлетит как мяч,
Раздается легкий звон, и всё пляшет вскачь,
Я — в его ладони шар, я — летящий жар,
Его арт — цветной азарт.
(О.А.)
XXV.
Пойдём со мной, Джеки-бой!
Твоё нынешнее явление было ну просто совершеннейшей наглостью. Так пялиться на меня из своего угла!
И это притом, что твой юбилей только через две (ну почти) недели!
Собственно, Джонни - это одно из лучших твоих превращений, а капитан Джек Воробей - просто уникальный персонаж!
Как раз на эту твою ипостась я смотрю с точки зрения нового мифа. Не важно, о чём будет фильм, поскольку все они об одном - это истории о том, как капитан, попирающий все нормы и каноны, бежит от энтропии, от скуки, от смерти. Он - как герой анекдотов, как Штирлиц и Ржевский, сюжетов о Воробье может быть хоть две тысячи, хоть двадцать две. Но главным останется то, что этот шалопай опять "перевернул игру", преодолел косность окружающего мира и пошёл на новый круг.
Поэтому, не смотря ни на что, я искренне был рад, когда услышал заявление Деппа о том, что он будет играть Воробья до самого конца, потому что он ему как влитой, персонаж, ощущаемый кожей.
XXVI.
Танцуй!
Танцуй, пока все вокруг стоят.
Танцуй, пока все куда-то спешат.
Танцуй, пока все бегут от себя куда подальше.
Танцуй, ведь это ритм, которым дышит Вселенная.
Танцуй, и когда всё живое войдёт с тобой в резонанс, мир перевернётся.
Танцуй, и твоя энергия соберёт сущее заново и позволит мне вновь танцевать с тобой.
XXVII.
Бхай!
В далёком детстве были у меня шахматы, собранные любовно нами с отцом из старых-престарых фигурок из "Киндеров" - тех времён, когда они ещё были железными. И помимо непосредственного использования (а шахматами я был заинтересован) была на шахматной доске этой ещё одна игра, занимавшая неимоверно.
Это театр. Я читал пьесы, читал книги и параллельно разыгрывал с помощью моих прекрасных рыцарей, священников, стражников, королей и дам те спектакли, о которых только что узнал из литературы, повторял любимые сцены, думал, как интересно они эмоционально реагируют, эти мои герои!
Так вот, думается мне, что Ты с нами возишься примерно так же, наблюдая и устраивая нам причудливые метаморфозы.
XXVIII.
Гхырбыт!
Так уж получилось, брат, что даже открыточка, приложенная мной вчера, - не что иное, как шалость. Я вспоминал это ощущение игры, переносил его на тебя и при этом р-раз - и вышла фотокарточка Зевса из прекрасной "Битвы титанов" в исполнении Лоуренса Оливье, на коего Ты ни разу не похож, Родившийся Из Бедра.
Сын всегда на шаг впереди отца. А ты - вечный Юный, Рок-н-Ролл На Рассвете, Мальчик, Проповедующий в храме, Срывающий Колосья, Гонитель Быков, Имя Звезды.
XXIX.
Почтеннейшая публика!
Хочу прокричать вопрос. Есть ли у вас что рассказать про указанные мной аватары Многоликого?
Может быть, для кого-то среди перечисленных есть наиболее дорогой образ, или просто есть что рассказать о характере героя.
XXX.
Шалом, брат Юний!
Хочу сказать спасибо за идею канала связи сестре и её прекрасному соавтору.
Давно не участвовал в подобных мероприятиях - это первое за годы, которое я взял и довёл до логического конца.
Мне вообще очень нравится крутить в голове слова и составлять их в текст, как бы примеряя - подходит/не подходит, такая головоломка.
Разумеется концентрация внимания за этот месяц меня сильно взбодрила: постоянно практически чувствовать Его взгляд на себе, подсказки на дороге воодушевляют сильно.
Очень занятно было разглядывать этот волшебный шар со всех возможных сторон. Единственное, оглядываясь назад, могу заметить, что содержание трёх, по-моему, заметок по идейной составляющей дублируется. *воспринимай это как мантру*
I.
Здравствуй, бро!
Давно думал тебе написать, и хотя не имею понятия, под каким именем и где ты обретаешься сегодня, знаю, что послание точно дойдёт - Сотрясатель Основ не может не отмечать Дату.
Твоя обожаемая Сорбонна, май 68-го, помнишь? Сегодня как раз третье число - ровно полтинник.
Люди неисправимы, но ты, как всегда, "хотя бы попробовал" - и это продолжает вдохновлять многих. Несмотря на то, что этот бунт провалился, энергия жизни взяла своё. Пусть и не так, как изначально планировалось.
И одно впечатление сидит глубоко: Май - Красный, а носки - синие. Все оттенки цвета - от глубокого тёмно-синего до бело-голубого. Потому что "you can't take the sky from me", свободу не отнять у тебя - это не вещь, не аксессуар, а то, что тебе ближе всего.
P.S.
Спасибо за весточку о состоянии носков.
Живость характера, мешавшая ему посвятить себя какому-нибудь одному делу, постоянно кидала его в разные концы страны и теперь привела в Старгород без носков, без ключа, без квартиры и без денег.
II.
Здравствуй, Старший!
Ты всегда был и остаёшься таким. Подумать только, я до сих пор не знаю, есть ли у тебя собственное лицо и имя! Как будто нарочно каждый раз меняешь обличье, оставаясь собой. I am he as you are he as you are we and we are all together. Совершенная метаморфоза. Хоть форм Твоих постичь я не могу, во всём вокруг я нахожу Тебя. Ибо Ты во всём. Пытаюсь зафиксировать впечатление с детства, но остаётся лишь улыбка.
Искорка в глазах Шерлока Холмса.
Свет души Прометея и неугомонный нрав Одиссея.
Горячий смех Джона Леннона.
Шаловливый жест Пьера Гренгуара.
Хулиганский задор Тиля Уленшпигеля.
Жестокая ирония Франсуа Вийона.
Неиссякаемый азарт Джонни Деппа, единого во многих лицах.
Парадоксальное очарование Милен Фармер (да-да, я знаю, что и это ты).
Донкихотский взгляд Питера Блада и всей плеяды капитанов после него.
...
И это только детские воспоминания - первые наши встречи, без которых я себя не представляю.
Поддержку и понимание я неожиданно находил, обернувшись.
Ты говорил мне: «Алле!» — значит, надо было быть спокойной и ничего не бояться.
А это значит, ты всегда со мной. Знаю, что повторю это много-много раз. И буду ждать перекрестья путей.
И только случай порою то здесь, то там вновь сведет вместе членов большой летной семьи. <...> И когда наши дороги сходятся, как они нам рады, как весело нас тормошат! А ждать - ждать мы привыкли...
III.
Хайре, родной!
Неровный стук сердца, моледжатто, предвкушение карнавала - когда я думаю о тебе, меня охватывает дрожь, через всё моё существо чувствую биение жизни. Вижу твою усмешку, слышу твоё "Действуй!" - независимо от обличья - и мир обретает новые краски.
Ты знаешь мои мысли, мои чувства и являешься всегда таким, каким нужно: зовущим ли за собой Гренгуаром, обдумывающим ли очередной кейс Мишей Куликовым из "Лондонграда" или же сразу дуэтом Джонни Деппа и Мэрилина Мэнсона: "You say "GOD", I say "SAY 10!"
Спасибо, что не даёшь заскучать. Хотя это вообще тут не главное.
IV.
Брате!
Что меня больше всего поражает в тебе, так это то, насколько ты свободен от ярлыков. "Циник", "хулиган", "возмутитель спокойствия"...
Я слишком ощущаю проповедь свободы, чтобы знать другое. Ты удивительным образом гуманист. Самый-самый. С тебя станется дождаться, пока люди расшибут себе лбы о стены. Но придёшь всегда вовремя, как Гэндальф. Расшатаешь скрепы и опоры. И напомнишь человеку о нем самом. И о том, что стены этого мира податливы. От этого не становясь "Спасителем".
Искусство, превращение, подражание - всё об одном. Вы говорите, что чего-то не понимаете, что что-то страшно, тяжело для восприятия? Это просто Ты пришёл сместить точку сборки, взорвать наше восприятие, разбить наш моральный и эстетический остеохондроз.
Мы стоим на последнем рубеже столетий!.. Зачем оглядываться назад, если мы хотим сокрушить таинственные двери Невозможного? Время и Пространство умерли вчера. Мы уже живем в абсолюте, потому что мы создали вечную, вездесущую скорость.
"Не смотри трезво на мир - сопьёшься" - эта фраза преследует меня года с 2006. И это тоже Ты.
"Окей, я грубиян и что?!
Пойми, что я лишь тот, кто должен за тебя сказать
Всё то что для тебя грешно!"
V.
Хэй, коллега! Лови молнию!
Не могу долго тебя облизывать, становится приторно и нечестно по отношению к тебе.
Как же не пнуть-то!
И знаешь что?
Ты
И первое неточное. Тоже его к чёрту.
Противно, что никогда не знаешь, что и когда ты выкинешь. Что и когда будет тебе выгодно. Ну, то есть, интересно, забавно.
Когда ты - совершеннейший эгоцентрик, тебе плевать на чувства.
И поэтому я - всегда доктор Ватсон при тебе, асимптотичный до безумия.
Я люблю быть имморалистом, но меня слишком мало. Только Ты способен быть им 24/7. Или не-быть.
VI.
Приветствую тебя, моя Королева!
Уже не перечесть, сколько я пишу тебе про Свободу, Освобождающую Игру и прочие основополагающие категории. Но не упомянул главного, не будь я философ! Ты не Аполлон, родная. Ты целенаправленно не создаёшь ничего. И в этом главная прелесть. Потому что без тебя не был бы запущен процесс, мисс Полемика, Принц-Парадокс!
Главное условие развития - импульс движения от привычного, Р-раз - и маятник качнулся, два - и у людей возникают вопросы там, где, казалось, всё было незыблемо, тр-ри! И творцы, измученные вопросом-без-ответа, меняют мир вокруг.
А ты смеёшься. Ты сидишь в тобою сконструированном ящике, а те, кто ходят вокруг даже не понимают, барашек там или кот, жив ты или нет. ^^
VII.
Привет!
Волшебник никогда не опаздывает... и рано он тоже не приходит. Он появляется тогда, когда нужно.
И тем не менее вот уже год с упорством идиота, будто из страха обратиться в первоматерию, я напоминаю тебе-о-себе, то есть себе-о-тебе. В последнее время имя тебе - Мирон. Вечный Жид, чертик из табакерки. Ты принёс в мою жизнь новые ритмы и смыслы, свежий темп в 140 bpm и выше. Все мои грайм-сессии в сети напоминают мессы, инъекции концентрированной высокооктановой энергии. Главное, чтобы мой двигатель внутреннего сгорания это переработал, потому что это работа на очень высоких скоростях - чистый Маринетти-стайл.
Пока кто-то спасается бегством
Откуда-то вдруг появляется трикстер
И ведёт нас..
VIII.
Tiens!
Спасибо тебе огромное.
Вчерашняя доза была очень вовремя.
Ты и без того регулярно отвечаешь на запросы посвященного, но такой заряд бодрости крайне хорош: случайно, surfing the Internet, натыкаюсь на то, что харизматичный "Лондонград" выложен полностью на youtube-канале СТС. Как же я соскучился по Мише, Алисе и Степану!
И не говори мне про таргетирование - это же очевидно! Вопрос же во взгляде, который падает или не падает на информацию.
Тем более, что прошлую восхитительную статью на "Горьком" про порнографию и постправду лично мне никто не совал под нос, а?
В качестве открытки прикреплю примечтательный скрин из первой серии, в которой агентство "Лондонград" состоит пока из одного лиса - Миши, а А-лиса пока еще не знает, в какую историю вляпалась. ^^
IX.
S.O.S. d'un terrien en détresse.
Так сложилось, что самое страшное, жуткое, что случилось со мной в нашей с тобой истории, брат, происходит внутри меня. Эта странная, нелепая, но оттого не менее опасная программа сомоуничтожения, при которой от любого триггера я разрушаюсь изнутри. Это противостояние меня во мне мешает жить, мешает летать с тобой на равных.
Ты абсолютно телесен и при этом невесом, в тебе нет конфликта, потому что вся материя - это элементарные частицы Игры. И конфликт в ней не-реален, поскольку это - Иллюзия, условность, необходимая для того, чтобы было интересно.
Моё же тело тянет меня камнем вниз. Глубже и глубже.
Здесь так темно, как на обороте век.
Прошу, помоги найти ключ и освободиться, хакнуть эту игру и выйти на новый уровень.
X.
Когда устанешь от бесконечного самоанализа, позвони мне. Потанцуем.
Это же ты! Снова и снова ты!
Хочу научиться танцевать как ты, сохранять равновесие, балансировать и смеяться, двигаться так же, как всё моё существо ощущает ритм, чувствует музыку этого мира. Трудно быть приёмником, когда внутри тебя работает передатчик, да такой, что не можешь не вещать, can't stop the Signal.
"If I can’t dance, it’s not my revolution!"
Ленгстон Хьюз
ЕЩЁ ПЕСНЯ
Гарлемскую ночь возьму
И накину тебе на плечи,
Возьму неоновый свет –
Пусть он будет твоей короною,
Приглушу гудки всех машин на Ленокс-авеню,
И станут они для тебя
Песней влюбленною!
И сердцебиенье Гарлема
Станет рокотом барабанов:
3апишу на пластинку –
А ну-ка, вёртись и звучи!
И пока слышна будет музыка эта,
Буду с тобой танцевать до рассвета,
Танцевать с тобой,
В гарлемской темнокожей ночи.
XI.
Здрям!
Выходные прошли истинно под твоим знаком: трансформация элегантного бунтаря Уайльда в хохочущего поэта-эфиопа признана удачной. Особенно учитывая интенсивность метаморфозы. И на фоне благодарностей, полученных от абсолютно незнакомых людей, возникла у меня мысль. Главная привычка, которую я у тебя перенял - это привычка эпатировать окружающих всегда и везде, рушить их ожидания от самого себя. Но самое в этом смешное то, что "другим", неожиданным, важно чувствоваться внутри - по сути, зритель не важен. Ты просто ловишь волну своего настроения, а остальные включаются в игру, хотят они того или нет, в разных ролях: you're either on the bus or off the bus.
XII.
Hi!
У меня же тут не так давно был день рождения. И ты снова, и снова даришь мне, пожалуй, главный подарок. Концерт на ДР, ДР в дороге, в гастролях - как постоянное напоминание о верной дороге. Иногда эти ориентиры яркие, иногда - лишь отсветы далёких звёзд, В какой-то момент думается, что это происходит вопреки всему и непонятно, зачем вообще так, но потом...
...в темных аллеях ангелы плетут кружева,
И все мои слова смыты дождем.
И эхом в тишине едва-едва -
Любимая моя, пробьемся!..
XIII.
Шлю приветствие Освобождающему от оков стереотипов!
Иногда я думаю, что вся моя жизнь - сплошное приключение, но тут хочется рассказать особенно. Последняя авантюра, в которую я ввязался благодаря его импульсу связана косвенно с педагогикой. Идея расшатать мозги любимых студентов всегда горит внутри. А тут сестра приносит такое предложение: влезть в голову первого ниггера русской литературы, ворвавшегося и взорвавшего её изнутри.
Я лезу в материалы и понимаю, что он ещё более рок-н-ролльный, более современный, чем представлялось раньше.
И снова старый добрый кайф - работа с информацией на высоких скоростях - машина прогресса в действии. Разбираться во всем этом - одно удовольствие, представлять всё это - другое.
Смотреть, одновременно отыгрывая и болея за студентов, старающихся оседлать начало_века. Услышать ту-самую-Марину Мнишек, "собой преизрядную польку", о которой Пушкин восторженно писал Вяземскому.
И изо всех сил стараешься не-играть, читая монолог Годунова, ибо цель - донести поэтический восторг, с которым это писалось. И это наполняет счастьем.
И в постскриптуме ты приносишь прекрасное: историю Бенедикта Камбербэтча, который таким же образом влез в голову Ван Гога /Ван Гог: Портрет, написанный словами, BBC, 2010/
И... интервью с создателем портала "Полка" Юрием Сапрыкиным, где в первых же строках выражена идея, с которой мы приступили к нашему спектаклю:
это такая филологическая эмпатия, попытка влезть в шкуру первого читателя и увидеть его глазами писателей другого времени и их произведения. Мы стараемся понять, из чего все это возникло, при каких обстоятельствах, что в этом было нового и невиданного, в чем заключается странность того или иного текста, которая сегодня может нами уже и не ощущаться, но все равно в нем так или иначе присутствует.
XIV.
"Здравствуй!" -
Именно это теплое и живое, ободряющее слышу я от тебя, когда появляешься рядом. И вправду - уходит боль и я чувствую собственную безграничность, всемогущество, данное для шалости. Возможно, пропеллер Карлсона так и работает - на самом деле это чувство, которое формулируется универсальным "и мне за это ничего не будет".
Как снег чисты, как ангелы — крылаты,
ни в чём не виноваты, словно дети.
XV.
Айя!
На какие прекрасные глупости твой задор меня только не сподвигал!
Помню, как первый и единственный раз в жизни залез на школьный забор, чтобы прокричать бесполезное признание. Так, из чувства "а это - потому что я могу".
Или, например, из всегдашнего желания встряхнуть премилый Настин хипповый квартирник, на котором строго цивильные молодые леди и джентльмены поют песни своего беспечного отрочества, взять и начать петь КиШа распевным голосом Горшка или вставлять регги-подголоски в "Звезду по имени Солнце".
А вообще главная благоглупость, которую я теперь регулярно совершаю - это должность художественного руководителя ВИА EBLANI, сайд-проекта группы ETERIA. В репертуаре неожиданные каверы на упомянутую группу, и это доставляет мне огромное удовольствие.
Из последних находок - "Валинор", к которому мне удалось отыскать ключик в виде вокального стиля Майка Науменко, лидера группы "Зоопарк", "27" в стиле раннего Кости Кинчева времен "Шестого лесничего", а также поп-роковая "STL", с легким ветром 2007-го.
Спасибо, что это со мной!
XVI.
Che!
Пересматривал вчера запись нашей песни "Сад" с екатеринбургского концерта: она мне очень вкатывает, но я заметил одно занятное, с чем хочу поделиться. "Я - обезьяна Господа", перефразирую Франциска Ассизского и начало песни ETERIA.
тот кто идет не в ногу слышит другой барабан - донеслось с периферии сознания.
И очень вовремя.
Мои эмоции на сцене смотрятся как пятая нога у собаки. Но это же не обычный пёс. А тот самый, с пятью лапами.
Ощущается, что это - то, что я могу тебе подарить. То, что переполняет кастрюлю настолько, что вот-вот зальёт собой всё пространство.
Самое сладкое.
Пенка с киселя.
Радость поймавшего волну и одновременно погрузившегося на глубину, впрочем...
Он укажет, когда мне идти на коду,
но, взахлёб проглатывая красоту,
это я не тону, но как горлом воду,
набираю новую высоту.
XVII.
Salve, amice!
Сегодня сестра напомнила мне об одном из самых весёлых приключений, в котором нам с тобой довелось участвовать.
Это моя защита диплома. Ты извернулся как мог, выстроил все трамваи в ряд, чтобы, несмотря на весь треш, происходивший перманентно вокруг, у меня всё удалось.
Потому что писать "научную работу" в тех условиях, в которых я оказался, было невыносимо.
Выносить всю эмоциональную жуть и невроз от клоповника - ужасно.
Решиться разбираться со своими внутренними тараканами прямо накануне выпуска из универа - страшно.
И это был бы совершеннейший ад, если бы меня не грело главное: это моё детище, то, о чём я могу и хочу рассказывать часами. Чистая устная традиция. Или-мать его-ада.
И по сути - ни единой написанной строчки.
Только гипотеза, тексты, её иллюстрирующие и комментарии к ним с последующим выводом.
То есть, диплом.
Живший в моей голове с самого начала исследования.
А дальше - всё, как ты любишь. Разворошить муравейник, опрокинуть все устои, поднять всех на уши.
И - алле!
До сих пор помню эту сцену: очередь защищающихся, друг друга сменяют девочки, смиренно и правильно рассказывающие о своих праведных трудах на протяжении энного времени, заглядывая в шпаргалки из талмудов.
А у меня, пишущего защитное слово в режиме online, мысль от этого только одна: это страх или вам успело осточертеть то, что вы так долго вскрывали и перекапывали?
Я представлял себе, что защита - это диалог на равных с умными людьми. У тебя есть исследование, за плечами людей - тоже. Свои аргументы, доводы. Это не зачёт, не экзамен, а именно испытание на то, насколько ты веришь в то, что делаешь. Насколько ты готов вести разговор на уровне с богами местного пошиба.
Дальше - лукавый смех за спиной. Это Бобби Морроу. Он выпускается из школы. А я - отсюда.
Помню только то, что получилось. То, как и ожидал. Мы поговорили, обсудили виденье проблемы, я привёл свои доводы, они - свои. Диспут выглядел как сплав по небольшой речушке, бурлящей и погромыхивающей по камням близ берега. А они, камешки эти, необходимы.
Если без них не смог обойтись Демосфен, то не сможет и Элиза Дулиттл.
XVIII.
Ohayō!
Жизнь — это то, что происходит с тобой, пока ты оживлённо строишь другие планы.
Брат, так говорил Леннон, верно?
В какой-то момент это твёрдо в меня влетело и помогло поверить в то, что кисмет *красивое арабское слово, обозначающее жизненный путь* невозможно предать. Он будет подталкивать тебя в любом бессознательном состоянии.
А потому, если сложить все повороты и искривления пути, остается понимание, что нет ничего, кроме этой звезды. А все остальные мелкие планы могут рассыпаться в пыль, трансформироваться на лету, неизменна только твоя улыбка и фраза, верно сформулированная прекрасной Женей Тимоновой:
"У меня есть для тебя вариант получше".
XIX.
Ni hao!
После последнего клипа Ленинграда киберпанк захватил мой мозг, всё в порядке. *есть рамен и запивать его коньяком* ^^
Ты так часто являлся мне с разных сторон, что, поняв, что всё это - аватары одной сущности, я перестал искать информацию, просто принимая это как данность.
По сути, я решил написать тебе, Тысячеликий, в надежде получить ответ на вопрос, как твоё имя. Ещё одно из. Освободившись от цепей мировой культуры, Ты отказался от имён. Но есть ли ещё знаки в языке, которых я не знаю, чтобы составить Твоё?
Но в глубине леса Пан играет на свирели.
Я слышу трель, сколько бы он масок не померил.
***
Я буду нервировать мир и строить мирок свой,
Буду терроризировать этот Город Зеро.
XX.
Salam!
Веду репортаж из эпицентра треша и телеграфирую тебе моментально: без твоего смеха, без умения вертеть колесо дхармы так, как вздумается, здесь не выжить. Вообще. И это яркий пример. Мысли и чувства, обращенные к тебе, - источник силы. Кошачья гибкость позволяет видеть мир с совершенно другого ракурса, без неё я был бы бугаем, крайне упёртым, упрямым, при этом себе на уме. Так себе картинка, честно говоря. Даже бессоновский Леон нежнее, чем описанный персонаж. Поэтому так важно ощущать легкость в мыслях и движениях, регулярно в мыслях обращаясь к любой из твоих ипостасей.
Поэтому то ты сам выбираешь, когда показать улыбку кота, то я сам ищу в кармане остатки гриба, чтобы провернуть законы этого мира вокруг трубки кальяна.
XXI.
Чува-ак!
Они приплясывали на улицах как заведённые, а я плёлся сзади, как всю жизнь плетусь за теми, кто мне интересен, потому что интересны мне одни безумцы, те, кто бешено хотят жить, бешено хотят говорить, бешено хотят спастись, кто жаждет всего сразу, кто никогда не скучает и не говорит банальностей, кто лишь горит, горит, горит, как фантастические желтые римские свечи, взрываясь среди звезд пауками света, а в середине видно голубую вспышку, и все взвывают: «А-аууу!»
Думал сегодня о том, что ты много раз являлся мне в инфополе среди мировой культуры. А вот апостолов твоих я встречаю не так часто. Бывает, пронесутся сквозь ночь, остаётся только долгий шлейф света и шок от резкой вспышки. А ведь именно встречи с этими Бродягами Дхармы заводят, вдохновляют на большие дела.
Вчера много думал и говорил о Марлоне Брандо. Вот, казалось бы, неожиданность! Актёр, многими почитаемый как эталон мужественности, и тут - я. Но дело в том, что о нём мне известно гораздо больше, чем обывателю. Этот бунтарь, взорвавший голливудские традиции, до конца своей жизни оставался просто невыносимым. При всех его проблемах он продолжал делать только то, чего хочет здесь и сейчас. Например, в ожидании переговоров залезть под стол и мяукать. И пускай ищут!
Неслучайно, я полагаю, именно он стал в последние годы лучшим другом Джонни Деппа - они идеально подходили друг другу - self-made man и рок-музыкант от кино.
А потом я вспомнил о письме Джека Керуака Марлону Брандо с просьбой сыграть Дина Мориарти, ангелоголового хулигана, в первой, несостоявшейся, экранизации романа "В дороге". Актёр оставил письмо без ответа. А всё потому, что к тому времени уже сыграл первого в кинематографе байкера-бунтаря в фильме "Дикарь" и не хотел, чтобы к нему приклеивали ярлык иконы молодого поколения. Тем более, что Джеймс Дин, настоящий рок-герой 50-х, к тому времени был уже мёртв.
И так я вспомнил о Дине Мориарти, эталонном твоём апостоле, описанном Керуаком. А оттого "хочется просто поговорить о книгах".
И вот в Америке, когда заходит солнце, и я сижу на старом, заброшенном речном молу, вглядываясь в необъятные небеса над Нью-Джерси, и ощущаю всю эту суровую страну, которая единой выпуклой громадой поворачивается в сторону Западного побережья, ощущаю всю бегущую вдаль дорогу, всех людей, видящих сны в этих бесконечных просторах, и знаю, что в Айове уже наверняка плачут дети - в той стране, где детям позволено плакать, - и что этой ночью не будет звёзд - а известно ли вам, что Бог - это созвездие Медвежонка Пуха? - вечерняя звезда, должно быть, клонится к закату и роняет тускнеющие искорки своего света на прерию, а это всегда происходит перед самым наступлением ночи, которая освящает землю, опускается тёмной тучей на реки, окутывает горные вершины и нежно баюкает самый дальний берег, и ни один, ни один человек не знает, что, кроме жалких лохмотьев старости, ждёт его впереди, я думаю о Дине Мориарти, я думаю даже о Старом Дине Мориарти - отце, которого мы так и не нашли. Я думаю о Дине Мориарти.
XXII.
Gamarjobat!
Здесь в бетонных кварталах наша Сьерра-Маэстра!
И пока Ты не вышел на связь, вот оно - самое сложное испытание. Жить в подполье, пока Куба далеко.
Насытить существо не ожиданием, а ежедневной подготовкой, в какой форме бы она ни выражалась.
"И это было его практикой".
XXIII.
Маска, я тебя знаю!
И посвящу тебе на этот раз триптих моего детства. Те самые главные моменты, в которые я впервые узнал твои жесты и образ мыслей.
Пусть это будет своеобразная открытка - лови!
...Не помню я, чем кончилась война,
и сколько лет тебе сейчас, не помню....
Let me take you down, because I'm going to Strawberry Fields
Nothing is real and nothing to get hung about
Христианство уйдёт. Оно исчезнет и усохнет. Не нужно спорить; я прав и будущее это докажет. Сейчас мы более популярны, чем Иисус; я не знаю, что исчезнет раньше — рок-н-ролл или христианство. Иисус был ничего, но его последователи глупы и заурядны. И именно их искажения, на мой взгляд, губят христианство.
Между тем Холмс, ненавидевший своей цыганской душой всякую форму светской жизни, оставался жить в нашей квартире на Бейкер-стрит, окруженный грудами своих старых книг, чередуя недели увлечения кокаином с приступами честолюбия, дремотное состояние наркомана - с дикой энергией, присущей его натуре.
XXIV.
Хао!
За прошедшие дни ты столько раз шел со мной бок о бок, что не сосчитать, моя радость, моя жизнь, мой смех. Спасибо тебе за эту лёгкость прыжков в неизведанное, за безумство идей, за возможность пощупать нити, сплетающие этот мир!
Я хочу знать, какую любовь ты пестуешь <...> Я хочу, чтобы ты сбылся.
Самый главный в небесах — не совсем монарх,
Он в серебряных трусах, в золотых штанах,
На одной его руке кольца и шары,
На другой — наши миры.
Кто попал в его ладонь — тот взлетит как мяч,
Раздается легкий звон, и всё пляшет вскачь,
Я — в его ладони шар, я — летящий жар,
Его арт — цветной азарт.
(О.А.)
XXV.
Пойдём со мной, Джеки-бой!
Твоё нынешнее явление было ну просто совершеннейшей наглостью. Так пялиться на меня из своего угла!
И это притом, что твой юбилей только через две (ну почти) недели!
Собственно, Джонни - это одно из лучших твоих превращений, а капитан Джек Воробей - просто уникальный персонаж!
Как раз на эту твою ипостась я смотрю с точки зрения нового мифа. Не важно, о чём будет фильм, поскольку все они об одном - это истории о том, как капитан, попирающий все нормы и каноны, бежит от энтропии, от скуки, от смерти. Он - как герой анекдотов, как Штирлиц и Ржевский, сюжетов о Воробье может быть хоть две тысячи, хоть двадцать две. Но главным останется то, что этот шалопай опять "перевернул игру", преодолел косность окружающего мира и пошёл на новый круг.
Поэтому, не смотря ни на что, я искренне был рад, когда услышал заявление Деппа о том, что он будет играть Воробья до самого конца, потому что он ему как влитой, персонаж, ощущаемый кожей.
XXVI.
Танцуй!
Танцуй, пока все вокруг стоят.
Танцуй, пока все куда-то спешат.
Танцуй, пока все бегут от себя куда подальше.
Танцуй, ведь это ритм, которым дышит Вселенная.
Танцуй, и когда всё живое войдёт с тобой в резонанс, мир перевернётся.
Танцуй, и твоя энергия соберёт сущее заново и позволит мне вновь танцевать с тобой.
XXVII.
Бхай!
В далёком детстве были у меня шахматы, собранные любовно нами с отцом из старых-престарых фигурок из "Киндеров" - тех времён, когда они ещё были железными. И помимо непосредственного использования (а шахматами я был заинтересован) была на шахматной доске этой ещё одна игра, занимавшая неимоверно.
Это театр. Я читал пьесы, читал книги и параллельно разыгрывал с помощью моих прекрасных рыцарей, священников, стражников, королей и дам те спектакли, о которых только что узнал из литературы, повторял любимые сцены, думал, как интересно они эмоционально реагируют, эти мои герои!
Так вот, думается мне, что Ты с нами возишься примерно так же, наблюдая и устраивая нам причудливые метаморфозы.
XXVIII.
Гхырбыт!
Так уж получилось, брат, что даже открыточка, приложенная мной вчера, - не что иное, как шалость. Я вспоминал это ощущение игры, переносил его на тебя и при этом р-раз - и вышла фотокарточка Зевса из прекрасной "Битвы титанов" в исполнении Лоуренса Оливье, на коего Ты ни разу не похож, Родившийся Из Бедра.
Сын всегда на шаг впереди отца. А ты - вечный Юный, Рок-н-Ролл На Рассвете, Мальчик, Проповедующий в храме, Срывающий Колосья, Гонитель Быков, Имя Звезды.
XXIX.
Почтеннейшая публика!
Хочу прокричать вопрос. Есть ли у вас что рассказать про указанные мной аватары Многоликого?
Может быть, для кого-то среди перечисленных есть наиболее дорогой образ, или просто есть что рассказать о характере героя.
XXX.
Шалом, брат Юний!
Хочу сказать спасибо за идею канала связи сестре и её прекрасному соавтору.
Давно не участвовал в подобных мероприятиях - это первое за годы, которое я взял и довёл до логического конца.
Мне вообще очень нравится крутить в голове слова и составлять их в текст, как бы примеряя - подходит/не подходит, такая головоломка.
Разумеется концентрация внимания за этот месяц меня сильно взбодрила: постоянно практически чувствовать Его взгляд на себе, подсказки на дороге воодушевляют сильно.
Очень занятно было разглядывать этот волшебный шар со всех возможных сторон. Единственное, оглядываясь назад, могу заметить, что содержание трёх, по-моему, заметок по идейной составляющей дублируется. *воспринимай это как мантру*
-
-
06.05.2018 в 07:17-
-
08.05.2018 в 10:38-
-
10.05.2018 в 06:39-
-
01.06.2018 в 11:19-
-
01.06.2018 в 22:20