Моему гневному обвинителю.
Не исключено, что когда Бард в прологе «Ромео и Джульетты» просил милосердия в адрес человека пишущего, он тем самым оставил своего рода творческое завещание, коим могут пользоваться артисты всех мастей. Так, призывая в адвокаты Шекспира, признаю, что трудно не поддаться последнему искушению, особенно когда оно исходит от одного из самых почитаемых художников нашей эпохи. Доктор Конан Дойл, с которым я водил дружбу до моих злоключений, предложил мне немыслимую авантюру. Её можно было посчитать насмешкой, но, зная характер этого творца, подумать такое невозможно.
В последнем письме сэр Артур признался, что ряд черт для своего именитого сыщика с Бейкер-стрит он позаимствовал из моего характера. И потом, как бы в подтверждение этого, пригласил меня в Лондон, к знакомому фотографическому художнику изобразить мистера Холмса в интерьере. Самому же он законно отвёл роль его друга и хроникёра.
Конечно, из вежливости, тем самым выдавая румянец на побледневшем за годы лице, я намекнул автору, что лучше мистера Пейджета в «Стрэнде» Шерлока Холмса не представил ещё никто, и вообразить на этом месте настолько персону нон грата – значит шокировать аудиторию на месте. Но надо признать, что доктор Конан Дойл учёл при написании и этот момент, сказав о предстоящей акции как об идеальной возможности подготовить читателей к выходу будущей повести, так ими желанной.
Что ж, в случае успеха эта история вернёт мне малую часть доброго имени, в противном же не добавит ничего более дурного. Благо, что за последние месяцы гардероб записного денди уменьшился настолько, что, как пошутил мой друг мистер Росс, «Оскар сократил свои требования до куска хлеба и чистого воротничка – что это как не знамение наступающего XX века!». Главное же в предполагаемой авантюре – остаться джентльменом, а это, слава Богу, вытравить не удалось даже моей обители скорби. И куда как неожиданней будет явление блистательного Оскара избавившимся от всего лишнего стоиком-интеллектуалом – вот уж достойная последняя роль.
И пусть да позавидует мой давний оппонент, сэр Бернард Шоу, который был бы много лучшим писателем, если бы поменьше занимался литературой! Я слышал о его желании заново придумать мистера Шерлока Холмса, и моё дело сейчас – опередить его и воплотить художественный образ всем собой.
Париж, 1899 г.