Томас Шелби, когда дела пошли совсем плохо, пришел в конюшню в своем костюме, взял лопату и начал чистить хлев.
И там состоялся диалог с конюхом:
– Что ты делаешь, Томми?
– Разгребаю дерьмо, Кудрявый, как и ты.
– ...
– А зачем, Томми???
– Затем, чтобы напомнить себе, кем я был бы, если бы не стал собой.
Пока есть энергия, надо двигаться.
При подготовке к спектаклю Стас показал мне музыкальное видео – и я увидел для себя идеальную старость. Если доживу, хочу быть негром, сидящим и выбивающим ритмы на кахоне, потому что пока бит идёт, жизнь есть.
Я – барабанчик Господа, что поделать.
И ты тоже.
И мы все. Каждый по-своему.
У меня есть горизонт, есть векторы развития.
И каждый мой шаг сделал меня таким, какой я есть.
Оглядываясь назад, на цепь событий и дат, понимаю, что этого всего могло тысячу раз не случиться.
А я уже здесь.
Послушный ранимый книжный болезненный мальчик, которого из страха толком не пускали во дворе гулять, школьный изгой в какой-то момент взял и пошёл завоёвывать свою аудиторию. Иногда это даже удивительно, но базовая воля к жизни у меня довольно сильная, этот внутренний голос, этот внутренний голод, который говорит мне встать и идти. Наверное, он родной брат моей железобетонной упёртости, тупого упрямства, которое помогает мне стены головой пробивать.
«Я желаю счастья каждой двери, захлопнутой за мной».
Нет, я не «всего добился сам», не self-made.
Рядом со мной – лучшие люди.
Удивляюсь и радуюсь, что их заслужил.
Но все вместе мы – взрывная смесь.
И ответственность за эту акцию взять не страшно.
Впереди много всякого и разного.
– Storm's getting worse.
– We'll pass through it soon enough.