немного краеведения и много конспирологии
А между тем на меня тут снизошло забавное открытие.
Всегда твердил, что топоним «Челябинск» произошел от аристократического титула селеби, что значит «возлюбленный небом», принц, иначе говоря. Об этом говорит и мифический поединок с Пересветом на Куликовом поле. В народ пошло не имя противника, а русифицированная версия его титула – Челубей. Соответственно, сам топоним эквивалентно переводится на русский язык как Shire – то есть Удел.
Но об одном факте я забыл и вспомнил только позавчера. Название крепости пошло от именования леса, остаток которого является нынешним парком им. Гагарина, – Селеби-Карагай. Я не силён в грамматике башкирского языка. Карагай – сосновый бор, это понятно. Но откуда здесь селеби? Соответственно, это или Лесной принц, или Лес Принца, Удельные земли.
Племена скотоводов-башкир, коих насчитывалось великое множество, не имели такой аристократии, которая бы носила такие титулы. Ордынцам тоже, как я понимаю, этот лесной массив не впился – полноценного административного ресурса на Южном Урале они не держали. Остаётся взглянуть за грани обыденного.
- Зачем ты рвешь мои розы, прекрасная Дженет? - спросил юноша. - И кто позволил тебе гулять по Картехогскому лесу?
Дальше ещё немного милой конспирологии. По преданию, Челябинскую крепость сжигали дважды, а то и трижды. С точки зрения борьбы башкирского народа за независимость это понятно. Но что если они не хотели зазря портить давно установленные отношения с Возлюбленным Небом? И только после официальной передачи тарханом Таймасом Шаимовым этих земель Империи, попросту отступили. Мол, разбирайтесь теперь сами. И договаривайтесь тоже сами. Мы вас предупреждали.***
Перенесемся на двести лет вперёд. С Челябинским бором связана ещё одна неслучайная история.
Отец Атомного проекта Игорь Васильевич Курчатов помимо всех своих заслуг отмечен ещё одним важным для Челябинска подвигом. Он спас от вырубки вышеупомянутый реликтовый лес и настрого запретил строить АЭС там, на территории города. Исследовав розу ветров, Игорь Васильевич принял решение о переносе стройки в район Кыштыма. И есть у меня мысль, что это неслучайно, и вообще прозвание «Гэндальф» он носит у нас не просто так, за памятник перед бором. А теперь немного забавных штрихов к портрету.
В 39 лет Курчатов решает отрастить бороду и отшучивается: мол, дал обет не бриться, пока не решу задачу. Так и получил своё прозвище Борода.
В редкие дни, когда Курчатову удавалось вырваться к природе – в лес, к реке, он преображался. Казалось, он впитывает в себя, как губка, аромат живой природы. Очень любил природу. Домик, в котором жил, назоывал он хижиной лесника. <...> Игорь Васильевич сам писал стихи и любил хорошие стихи. Он любил и понимал природу, часто гулял по лесу. Курчатов ушел куда-то вперед, к опушке леса. Игорь Васильевич стоял, всматриваясь в даль, и улыбался...
Курчатов страстно любил музыку. Одним из самых любимых музыкальных произведений был «Реквием» Моцарта.
***
Зимой, когда он выходил на пешую прогулку в шубе с бобровым воротником и бобровой боярской шапке, можно было наблюдать, как встречные старушки начинали прилежно креститься, по-видимому, принимая его за архимандрита. Это было далеко от Москвы, где мало развлечений, и каждая такая картинка служила поводом к шуткам, а посмеяться И.В. любил.
Однажды мы с Игорем Васильевичем шли по берегу реки. Навстречу нам попался старичок, который принял его за священника и обратился к нему с вопросом:
– Батюшка, вы где служите?
– В каком смысле? – спросил Игорь Васильевич.
– Из Загорска или в Елоховской? – переспросил старик.
Курчатов, поняв, что его приняли за попа, решил пошутить и ответил, что служит в Елоховской.
– Хорошая церковь, – оценил старик.
– Ничего, – поддержал его Игорь Васильевич.
– Там вид нужен, – продолжал старик. – Вид у вас замечательный, внушительный такой. А без виду в церкви трудно.
– Да, вид – он всем нужен. Меня за вид и назначили, – улыбнулся Курчатов.
– Нет, – ехидно посмотрел на Курчатова старик. – По виду не назначают. Вы, видать, умный. Вот и голос у вас громкий. Это хорошо. У нас в деревне поп Василий был. Так вот он тоже так служил, что на улице было слышно. Плохо только, несдержанный был, запойный. А как у вас с этим делом?
– Я сдержанный, – ответил Игорь Васильевич.
– Это хорошо, а то все попы пьют.
– А отчего же они пьют? – спросил Курчатов.
– Как отчего? От переживаний. Попробуй каждый день за людей переживать – запьешь.
– Я тоже пробую, – сказал Игорь Васильевич.
– Что, пить?
– Нет, за людей переживать.
***
У него была толстая книга с тисненой надписью на обложке «Д.Неру. Автобиография», которую ему подарили для розыгрыша – в действительности страницы всей книги были чистыми. Игорь Васильевич после инсульта в постели делал в этой книге записи о своих мыслях, поручениях, которые давал сотрудникам.
Словом, риши такие риши!
И есть у меня мысль, что Курчатов-таки встретился с Лесным Принцем, который и отвёл возможную беду от своих владений (См. Кыштымская трагедия, взрыв на п/о «Маяк»).